— Конечно, ваше величество не ожидали найти здесь, такую же роковую дуэль, какая состоялась между Жарнаком и Шатенери. Повторяю, это была безвредная забава.
— Хорошо, что так вышло, сэр Джон, — возразил король с возраставшей строгостью. — Но ведь могло быть и иначе. Не следовало бы пренебрегать моими приказаниями.
— Умоляем ваше величество простить нас, — промолвили, кланяясь, оба противника. — Мы теперь вполне примирились между собою.
— Если бы вы принадлежали ко двору короля Людовика, — отвечал Иаков, — вы, подверглись бы изгнанию месяца на два. Но я снисходительнее. Оба вы не должны являться ко двору в течение недели.
— В течение недели, ваше величество? — воскликнул лорд Монгомери. — Мы не можем так долго жить, не видя солнца.
— В таком случае, мне остается вернуться в Англию, — промолвил в свою очередь Вальтер.
— Может быть, за вас будет просить одно лицо, к которому я расположен, — отвечал король. — Тогда мы посмотрим.
С этими словами он сделал знак обоим следовать за ним.
Каково же было удивление недавних противников, когда в парке оказались королева и Беатриса.
Теперь им все стало понятно. Король явился предупредить дуэль, но опоздал.
Как бы то ни было, никто не пострадал на дуэли, и, видя всех в добром здравии, королева и ее фрейлина успокоились. Преступники были вызваны вперед и, выслушав от королевы строгий выговор, получили прощение.
Спустя неделю после описанных событий в Сен-Жермен прибыл какой-то незнакомец, по-видимому, лицо довольно важное, так как король тотчас же принял его в своем частном кабинете.
Это был тот самый Джон Лент, который, как мы знаем, пять лет тому назад высадился в Коккергаме и ездил к полковнику Тильдеслею с поручением от короля Иакова, осаждавшего в то время Лондондерри.
Нет надобности рассказывать здесь о всем том, что с того времени было с Лентом. Служа усердно секретным агентом изгнанного короля и его министров, он то и дело переезжал из Франции в Англию и обратно, доставляя ланкаширским якобитам письма и инструкции от сверженного короля и сообщая Иакову их ответ.
При такой деятельности, ежеминутно грозившей ему опасностями, Лент постоянно должен был переодеваться и умел это делать так ловко, что, даже попадая в отчаянное положение, ни разу не был арестован.
Возникли было некоторые сомнения относительно его безусловной верности делу реставрации, но и в этом случае Лент сумел устранить их и сохранить за собою полное доверие Иакова и лорда Мельфорда. В конце концов его положение еще более упрочилось. Он стал одеваться гораздо лучше и имел в своем распоряжении гораздо больше денег, чем в прежние времена.