Взять хотя бы то время, когда Жан-Пьер приносил домой больше денег, чем брат. Жан старше Жана-Пьера на два года. Он не пожелал стать докером и работает чернорабочим на верфи, а там, как известно, много не платят. После смерти отца Жан-Пьер переехал к брату и пошел работать на пристань. Это было в сорок шестом году, когда порт начал оживать. Работа была. И не такая работа, за которую даже браться не хочется, а настоящая, чистая работа, на ней не стыдно и попотеть без всяких угрызений совести, без оглядки. При старании можно было неплохо заработать. Старики говорили, что дела пошли куда бойче, чем до войны… В те времена Жан-Пьер чувствовал себя в семье брата гораздо лучше — и это понятно, ведь он приносил больше денег, чем теперь, когда он неделями не имеет никакой работы и живет на пособие безработного. Как известно, даже самые возвышенные чувства умирают, когда у человека в брюхе пусто… К тому же, как Флора, так и Жан и Жан-Пьер, всегда считали, что чувства сами по себе не должны занимать большого места в жизни. Конечно, одно другому не мешает и даже, к счастью, наоборот. Но если вы с раннего детства, ни на минуту не зная передышки, боретесь, как принято говорить, с жизненными трудностями, то сами понимаете, что, когда жизнь лучше, то и на душе светлее… Поэтому-то в те времена Жан-Пьеру было легче. А Жану, пожалуй, и тяжелее, но, как бы там ни было, он искусно скрывал это смутное ощущение собственной неполноценности, которое, возможно, испытывал в своем доме, в своей семье, и то подобие ревности, которое могли зародить в нем пересуды людей: чего это такие молодые живут втроем, одной семьей? Жан-Пьеру пора бы жениться, а он — ни шагу без них и даже ни за кем не ухаживает. Можно подумать… Мало ли что способны говорить злые языки. И, конечно, в таких предположениях всегда есть доля правды. Жан-Пьер старался не придавать значения этим разговорам и клялся себе, что ничего подобного нет — разве вот только то, что он, Жан-Пьер, находит, например, Флору совершенно непохожей на Жана, неподходящей ему и считает необъяснимым их брак…
Да и впрямь, в жизни иногда все так поразительно складывается, что просто диву даешься, и в конце концов это начинает казаться вполне нормальным. Флора, живая брюнеточка, хрупкая и женственная, очень напоминает итальянку… У нее был брат, по имени Венсан, старше ее на два года. Он был до невероятия похож на нее, и только некоторые черты, присущие им обоим, в нем приобрели чисто мужской характер. Волосы у него были жесткие, в мелких завитках, у нее — мягкие и гладкие; у обоих тот же твердый взгляд и плечи, словно высеченные из камня. Оба обладали железной волей… Откуда у них взялись эти черты — неизвестно. Правда, в жилах отца текла итальянская кровь, но фамилия его была Дамьен, и родился он в Руане. В детстве Флора боготворила старшего брата. И позже, когда она выросла, именно он сопровождал Флору на первый в ее жизни танцевальный вечер. Было это в тридцать восьмом году в маленьком зале «Фортюне», расположенном около порта. Во время войны этот зал был разрушен при бомбардировке. Брат с сестрой не расставались. Они гордились друг другом, гордились тем, что так похожи, хотя он такой сильный, а она хрупкая.