Хотя Поль говорил обычным голосом, не повышая тона, но его услышали все двести человек — как те, что стояли рядом, так и самые дальние ряды.
На нас тиранов рать идет!..
Один из шоферов даже выключил мотор. Пение «Марсельезы» — все равно, что минута молчания. Когда ее кончают петь, наступает тишина, все как-то замирают, не двигаются, молчат. Так и сейчас. Пожалуй, теперь это даже заметнее, чем всегда. Да, сейчас это особенно заметно.
— Деревенские — по автобусам! — командует Поль.
Его слова немедленно передаются дальше, и со всех сторон слышны выкрики:
— Деревня! Сюда!
— Эй, вы, кому ехать — по автобусам!
— Посадка началась!
Нескольких человек недостает. Ничего не поделаешь… им придется нагонять или ехать другим способом.
Машины готовы… Теперь в путь, медленным ходом вперед по уличке. А за автобусами развеваются знамена и сплоченными рядами шагают демонстранты.
— Надо бы выступить на площади Симон-Коттон, мы сейчас туда выйдем, — предлагает Анри.
— Мы уже об этом договорились, товарищ, — отвечает Поль.
— Кто выступит?
— Вот он.
Поль показывает рукой на шагающего рядом с ним товарища. Анри помнит только его имя, да и то сокращенное: Лисьен. Верно, его зовут Фелисьен.
— Нет, — возражает тот. — Раз пришел Брасар, лучше пусть он выступит.
— А что я должен сказать? — спрашивает Брасар.
— То, что Анри советовал сказать Рубо, ты слышал? — говорит Поль.
— И сказать, что завтра надо добиться освобождения Рубо. Этот арест принесет им больше неприятностей, чем радости.
* * *
Таким образом, демонстрация вопреки всему закончилась с удивительным подъемом, в боевой, почти победоносной атмосфере. Вот этого-то и надо было во что бы то ни стало добиться.
Теперь нужно обсудить, какие из этого следуют выводы, и разработать план дальнейших действий. Для этого руководители решили собраться у Клебера, он живет в двух шагах отсюда. Но добираться к нему надо поодиночке. За «Глоткой» теперь наверняка следят. И так уже там сегодня дважды собирались, а противник немедленно узнаёт обо всем, что мы делаем.
К Клеберу пришли все. Недостает одного Франкера — его послали узнать, что с Папильоном, да и с другими ранеными, само-собой разумеется. Надо будет также сообщить их женам, только поосторожнее…
Сейчас всего половина двенадцатого. Да, такие сражения всегда происходят в стремительном темпе…
— Мне одно непонятно, почему вы не собрали докеров одновременно с нами? — спрашивает Брасар. — Все вместе мы были бы гораздо сильнее…
— А что бы это нам дало, в конечном-то счете? — говорит Анри. — Даже если бы нас было вдвое больше, что можно было бы сейчас сделать? Теперь не до жестов. У докеров есть другие задачи, поважнее, чем их участие в демонстрации, по крайней мере на данном этапе. Мы им с самого раннего утра не даем перевести дыхания, до каких же пор? Нельзя играть людьми…