Лаврова отдала ящики лаборантам. Им надлежало из кусочков извлеченных органов нарезать на микротоме тончайшие срезы и покрыть их нужными красителями. Расцветить красками, как говорил Князев. Тогда человеческое тело опять превращалось в произведение искусства.
В своем кабинете Лаврова включила диктофон и принялась заполнять протоколы вскрытия. Ей было жаль неизвестного Киикбаева пятидесяти шести лет от роду. Инсульты не случаются просто так. Человека надо до этого довести. Киикбаев еще работал, в анамнезе у него была гипертоническая болезнь и склероз сосудов мозга. Но с таким анамнезом можно дожить до глубокой старости. Кто-то или что-то достало Киикбаева так, что его сосуды не выдержали. Теперь его близким оставалось скорбеть, а Киикбаеву было уже все равно. Ныне его никто не достанет.
Когда Лаврова закончила работу, палец совсем перестал болеть, отек спал.
«Жить буду», — удовлетворенно подумала она.
Лаврова вместе с Венеркой, старшим лаборантом их кафедры, вышла из здания и увидела у входа матово поблескивающий зеленый «Хаммер».
— Какая тачка! — восхищенно присвистнула Венька.
Ее зеленые миндалевидные глаза расширились и взмыли к вискам туго натянутой тетивой. Венька была кзыл-ординской казашкой с белой кожей и зелеными загадочными глазами томной восточной красавицы. Ее глаза цвета крыжовника и гладкая матовая кожа пользовались бешеным успехом у мужчин. С Венькиной точки зрения, у нее имелся единственный недостаток — далекие от совершенства ноги, потому Венька всегда носила брюки, даже летом. У Веньки была пятилетняя дочка, которую она растила без мужа. Венька ждала принца. При такой красоте она имела на это право.
Лаврова пошла вперед, не оборачиваясь. Венька отстала. И тут Лаврова услышала ленивый голос Минотавра. Он открыто клеился к Веньке, та не возражала. Он говорил громко, Лаврова могла разобрать каждое слово. В ней бурлила дикая смесь злости, обиды, унижения. На глазах закипали слезы.
— Когда же все кончится?
Это было слишком. Общение людей, вступивших в необязательные отношения, требовало соблюдения формального правила: никогда, ни при каких обстоятельствах не использовать своих против своих. Открыто добивать нельзя. Формальные люди делали это втихую.
Мимо Лавровой проехал зеленый «Хаммер», Венька высунулась из окна и весело спросила.
— Подвезти?
Лаврова отмахнулась. «Хаммер» подмигнул Лавровой габаритными огнями и исчез в потоке машин.
— Сволочи! — громко сказала Лаврова и поковыляла к остановке.
Палец опять нестерпимо болел.
Дома Лаврова выпила коньяка, это был ее стакан эндорфинов.