Он закинул ногу на ногу, обхватил колено руками, сцепив пальцы, и снова улыбнулся.
– Только не говори мне, что она официантка из Виксбурга, штат Миссисипи, – продолжал он. – Не забывай: я видел, как ты подменила карты. Этот фокус не из тех, которым учат официанток.
Джейн изучающе посмотрела на него, сбросила пальто, перекинула его через подлокотник кресла и снова села. На ней все еще была униформа. Подол платья слегка задрался, обнажив восхитительное бедро.
Ник почувствовал, как его тело напряглось от возбуждения. Он приказал себе сосредоточиться на деле и на секунду отвел глаза, но это ничуть не помогло.
– Я еще умею тасовать колоду одной рукой, – сухо сообщила Джейн. – И, если захочу, сдавать карты по мастям в нисходящем и восходящем порядке. Ну, и что из того? Обычные карточные фокусы, которым я научилась от отца.
– От отца? – Ник быстро взглянул на нее. – И кто же он?
– Вряд ли ты о нем когда-нибудь слышал, – отрезала Джейн. – Но он был профессиональным карточным игроком.
– Был? Хочешь сказать, что он бросил это занятие?
Джейн, не дрогнув, встретила его взгляд.
– Хочу сказать, что игра его в конце концов погубила… Как губит каждого, кого азартная игра засасывает в свою пучину.
В голосе молодой женщины звучала горечь. Это было то озлобление, которое разъедает душу, если человек не сумеет вырвать его с корнем.
– Врачи предупреждали, что у него слабое сердце, – продолжала Джейн, уставившись на ковер. – Ему запрещали волноваться, велели соблюдать диету… и бросить карты. Отказаться от острого и соленого и приучиться совершать моцион было несложно, но вот бросить игру…
Она вздохнула и откинула волосы со лба.
– Дело в том, что, даже если бы отец захотел, он все равно не смог бы остановиться. Пристрастие к азартным играм… это болезнь, Ник. Такая же губительная, как наркомания, только в этом случае никак нельзя помешать, потому что все абсолютно законно. Выходит, торговцы этим «наркотиком», то бишь деятели, которые держат игорные заведения вроде «Виксбургской леди», – все эти Бенедикты и им подобные – могут спать спокойно, потому что тюрьма им не грозит. А такие люди, как мой отец, в конце концов теряют все, даже жизнь.
Ник почувствовал, как внутри что-то сжалось.
– Мне жаль, – мягко сказал он. – Но пойми, дорогая, твой отец был взрослым человеком. Садясь за стол, он знал, чем рискует.
– Да, он знал, чем рискует. Знал даже то, что шансы всегда в пользу крупье, только не хотел понимать… как любой заядлый игрок, который входит в казино попытать счастья. Кроме того, я уже говорила, что игра стала для него манией. Ничто не имело значения, кроме карт. Как-то в Лас-Вегасе, когда мне было десять лет, он даже оставил меня с младшей сестренкой в залог, чтобы за ним сохранили место, пока он сбегает в отель за деньгами.