В голубом платье, которое на цветной пленке должно было смотреться великолепно, Сэнди грациозной походкой обходила ранчо Хейга, а оператор послушно следовал за ней. На ее лице играла обворожительная улыбка, горячий воздух развевал ее волосы и шаловливо бросал пряди в лицо. Она внимательно слушала Рубена Хейга, разыгрывающего гостеприимного, щедрого хозяина. Ей приходилось скрывать изумление и восторг перед тем, что она здесь видела. И на каждом повороте дороги сердце ее учащенно билось при виде все новых и новых чудес. Ден Арлен, думала она, должно быть, подавится своим цветочным чаем, когда прочтет обстоятельную телеграмму, что она послала ему. Насколько она знала, еще никто не забирался так далеко во владения Рубена Хейга. К понедельнику пленка будет проявлена, смонтирована к показу в «Американском дневнике». «Эксклюзивный визит в техасское поместье Хейгов! Собственный корреспондент Сэнди Меррит!»
«Давай, Сэнди, действуй!» — подумала она, но вслух только высказалась со сдержанным восторгом:
— Мистер Хейг, это самое грандиозное и необычное по планировке поместье из всех, которые я видела. Кто его проектировал?
В течение всей прогулки Рубена просто раздувало от гордости. Сдвинув на затылок шляпу, он сказал:
— Архитектора звали Джимми Маркес. Парень из Мексики. Я увидел спроектированное им ранчо в Мехико и захотел, чтобы у меня здесь было такое же. Лошадям оно тоже нравится.
Сэнди покачала от восхищения головой. Взгляд ее был прикован к изумительно красивому зрелищу. Длинная стена розового цвета разделяла пейзаж, очерченный густой рощицей деревьев, купающихся в ярко-голубом небе. Две прямоугольные арки прорезали стену перед поблескивающим плавательным бассейном. Конюх вел под уздцы каурую кобылу по дорожке вдоль бассейна. Эта стена была лишь одной из многих, разделяющих все пространство ранчо, — стены были фиолетовые и оранжевые, голубые и белые, они отгораживали загоны для лошадей и зоны отдыха, причудливо изгибаясь, подобно руслу рек, и замыкая тихие, мирные уголки природы, как бы в противовес дикой естественной красоте этой местности.
— Великолепно, — не удержалась от восторженного восклицания Сэнди, — что-то невообразимое!
— Свет и тень по нескольку раз в день сменяют друг друга. Иногда мы просто сидим себе в патио и любуемся этим зрелищем.
— Мистер Хейг, вы полностью опровергли расхожее представление о техасцах как о неотесанных ковбоях.
Рубен громко расхохотался, показав ровные, мелкие зубы. Для съемки он вырядился в рыжевато-коричневый костюм и ярко-желтую рубашку. Он откровенно наслаждался демонстрацией своих богатств и с хитрецой поглядывал на камеру. Молодой бородатый оператор по имени Чак покорно таскал тяжелую камеру и звукозаписывающую аппаратуру, лишь изредка ворча от недовольства и усталости. Он обильно потел, мокрой была даже его бархатная повязка на лбу. Майку он давно снял и повязал вокруг пояса, и солнце нещадно обжигало его напряженные плечи. Сэнди чувствовала себя немного римской матроной, гостящей у члена императорской фамилии в сопровождении раба.