тромбоне,
когда они повесили флаг. Дикие розы
напоминают тебе, что дороги остались невымощенныО
ми, а колдобины и выбоины —
в порядке вещей. Бедность была реальна: только буО
мажник и дух;
и каждый день тянется медленно, как в церкви.
Ты помнишь
группу обшарпанных прихожан, стоящих в углу,
плачущих о своей вере,
обращаясь к звездам и неистовому Холи Роллерсу, каждый год арендовавших амбар, чтобы петь там свои
страстные песни,
и тот амбар сгорел, как только ты вернулся с войны.
Зная, что люди, с которыми ты был тогда,— мертвы, ты стараешься поверить, что эти дороги починят
и вымостят;
что соседи, которые появились, пока тебя не было, симпатичные люди,
а их собаки накормлены. Тебе все еще нужно
помнить о дорожных выбоинах и папоротнике.
Ухоженные газоны напоминают тебе о поезде,
на котором твоя жена однажды уехала навсегда, в каО
койОто далекий пустой городишко
со странным названием, которое не вспомнить.
Время 6:23.
День: 9 октября. Год стерся в памяти.
Ты злишься на соседей за свою неудачу.
ПотихонькуОпомаленьку этот Грубскис испортил тебя
так, что уже не поправишь. Однако ты знаешь, что
должен снова играть,
152
Глава 4
и снова бледная госпожа Йенсен будет торчать в окне, слушая
отвратительную музыку, разносящуюся над проезжаО
ющими машинами.
Ты очень их любил, и они остаются, в своей
безысходности,
без денег и без желания. Ты любил их, и скукой, которая была их болезнью, ты расплачиваешься за
лишний кусок пищи,
оказавшись в какомОто неизвестном маленьком
городишке,
и хочешь подружиться со страстными любовницами, чтобы почувствовать
себя желанным в том тайном клубе, членами которого
они все являются*.
Свое детство Хьюго провел прямо на улицах, где
пустота в карманах сочеталась с пустотой духовной.
Для ребенка время ползет медленно, но потом начиО
нает лететь так стремительно, что становится очень
трудно заметить все происходящие изменения. НаО
ступает прогресс. На улицах положили асфальт, гаО
зоны ухожены, домашние животные накормлены. Но
своей жизнью мы называем другие образы, всплываО
ющие и снова исчезающие в этом странном повествоО
вании. Люди, среди них есть родственники, добрые и
не очень, приходят и уходят, и только неразрывное
течение времени помогает понять смысл всего проО
исходящего. КакимОто образом чувства поэта, место, где прошло детство, соседи — все это определяет ход
вещей.
Если поэт считает свою жизнь несчастной, то
отпечаток этого состояния несет на себе и место его
рождения, начало его жизненного пути, омрачая его
светлые детские мечты. Однако Хьюго, (да и Ретке
тоже), когда наступают тяжелые дни, все же возвраО