– Как прикажешь, мой карт, – прошептал Хулагар.
Джубади замолк и вновь обратил свой взор на поле битвы. Сражение постепенно смещалось к югу, и убойный загон все сужался. Степь была усеяна тысячами тел, среди которых бродили забойщики, перерезая горло тем, кто не мог подняться.
Песнь победы будет сегодня звучать громко, придавая новые силы мужчинам мерков, кочующим по бескрайней степи под вечными небесами. И со временем новые воины будут собираться в сумерках при свете звезд Большого колеса. Мысли Джубади обратились к Воргу, другу его детства, близкому родственнику и побратиму, с которым они пили кровь из одного кубка.
«Он умер достойно, – подумал Джубади. – В конечном итоге не остается ничего, кроме надежды умереть смертью воина, с мечом или луком в руках. Все остальное не имеет значения».
Дрожь пробежала по телу лошади, и она стала опускаться на колени.
Высвободив ноги из стремян, Джубади спрыгнул на землю и посмотрел на верное животное, прослужившее ему добрую половину оборота. За десять лет они объездили вместе полсвета.
Вытащив ятаган, Джубади склонился над лошадью и одним движением перерезал ей горло. Та поглядела на него печальными умоляющими глазами, затем медленно откинула голову и замерла.
Джубади нагнулся, вытер лезвие о траву и вложил ятаган в ножны. После этого он выпрямился и, не оглядываясь, пошел прочь.
– Вижу таранные корабли карфагенян, адмирал.
– Приготовиться к бою! – прогремел Кромвель, и циничная удовлетворенная улыбка искривила его грубое, расплывшееся лицо.
Заложив руки за спину, командир «Оганкита» – Тобиас Кромвель, бывший капитан военно-морского флота
США, бросил взгляд на узкий пролив, соединявший северную и южную половины Внутреннего моря.
«Сколько мы здесь уже болтаемся?» – подумал он. Вечером 2 января 1865 года они вышли из залива Чесапик, направляясь к берегам Северной Каролины, чтобы высадить там войска. А потом был шторм, «световой туннель», как они это здесь называют, и он со своим кораблем и всеми, кто был на борту, очутился в этом кошмарном мире. «Года два прошло, не меньше», – равнодушно заключил он.
И все было бы хорошо, если бы этому самонадеянному Кину не вздумалось скинуть бояр.
– Чтоб ему пусто было на этом свете и на том, – тихо выругался Тобиас. Стоявший рядом молодой лейтенант повернулся к нему, решив, что он отдает какой-то приказ. Тобиас помотал головой и отвернулся.
И что ему, спрашивается, мешало договориться с боярами? Они вполне могли бы пересидеть где-нибудь нашествие тугар. Ну, может, кое-кем из рядовых и пришлось бы пожертвовать, но офицеров-то это уж точно не коснулось бы. Но Кину во что бы то ни стало хотелось повоевать, и, главное, не только с боярами, но и с Тугарами тоже.