Идея, сверкнувшая наподобие молнии, прервала ступор. Разум, смущённый нестандартной ситуацией, не успел осознать, что происходит, а ноги и руки уже действовали. Да-Рэй, нагнувшись, оторвала от площадки то, что несколько лет назад было приличной скамейкой, а сейчас представляло собой грязнейшую пластиковую доску на бетонных кубах. У подъезда, помнится, точно такая же скамеечка ещё очень прилично выглядела, а эта стояла на улице… Впрочем, уже не стояла. Высоченная и очень сильная — по меркам низкорослых рас — тари, легко раскрутив её над головой, завопила во всю мощь своих лёгких…
— Ну, всё, всё, оставь скамейку в покое, — голос Нойгеша привёл её в чувство. — Они ушли уже… кто смог. Кто не смог, того унесли.
— Тьфу! — фыркала Аня, поднимаясь с бетонированной площадки. — Тьфу!.. Гад, он что, лет десять не мылся? Да это я скорее от него отравлюсь, чем он от меня!.. Тьфу!
— А ты не суй в рот всякую гадость, — насмешливо посоветовал ей Нойгеш, и снова обратился к тари: — Ты в порядке?
— Я?.. Да, в порядке, — Да-Рэй, уронив скамью на землю, перевела дух. — Что, уже… всё?
— Не знал я, что ты так грозна в бою. Видела, как они дёру дали? — хохотнул рунн.
Да-Рэй хотела было растерянно ответить, что ничегошеньки не помнит, как память услужливо подсунула ей временно утраченные подробности. Мелькнула Осьминожка, со слоновьей грацией оттаптывавшая ноги супостатам и хлеставшая их щупальцами. Вспомнились перепуганные лица молодых рунн, сперва застывших, словно статуи, а затем с прежней скоростью рванувших подальше от сумасшедшей долговязой. Ярче всего ей почему-то запомнилось не то, как Нойгеш профессионально «расписывал» напавших своими остро отточенными когтями, а то, как Аня, яростно пища, кусала насевшего на неё противника за руки. А потом вопила: «Беги в больницу, козёл, у меня слюна ядовитая!!!» Самое интересное, что покусанный, услышав это, постарался улизнуть с «поля боя» первым. Да-Рэй, вспомнив это, начала нервно смеяться.
— Ага, ты уже в себя приходишь, — сказала Аня, отплевавшись. — Ты хоть помнишь, что орала этим недоделанным?
— Помню, — хихикнула тари. — «Зашибу!» Я правильное слово употребила?
— Велик и могуч русский язык, — Аня затряслась от смеха. — На нём даже инопланетяне ругаются, когда припечёт…
Если бы кто-то из соседей мог их сейчас видеть, то было бы чему удивиться: вся честная компания, прислонившись к забору или сидя на земле, кисла от хохота.
11
— Это катастрофа похуже падения астероида, коллеги.
Голос у Главы Высшего совета был глубокий, красивый, звучный. Ему часто приходилось выступать перед народом по всепланетному телевидению и на площадях городов. Впрочем, он оставался видным учёным, и до сих пор продолжал читать лекции в университете. Но сейчас он говорил не с простыми тари, не со студентами, а с членами Высшего Совета Тарины. И слова его внушали страх и неуверенность.