— Да, вы не ослышались, — Глава, взяв слово, встал. — То, что случилось на днях, в корне меняет наше представление о внешнем мире как о царстве высокой духовности.
Пояснения были излишни: все и так в курсе, что случилось. А для тех, кто не знал подробностей, Глава передал нужные мыслеобразы. В зале заседаний повисла тяжкая, недобрая тишина.
— Что скажет достойная Най-Шам? — послышался голос Верховного Маргата — главы священства.
Глава сел обратно в кресло, уступая право голоса вышеназванной. Най-Шам Ро-Ини тан Керан, старейшая тари на планете, сама ещё пятнадцать лет назад бывшая Главой, неохотно поднялась. Не так давно отметившая свой двухсотый год жизни, она вовсе не казалась развалиной. Случившееся ударило не по здоровью — по духу: она едва заставила себя прийти на это заседание.
— Я до последнего мгновения отказывалась верить тебе, достойный Тори-Маэ, — негромко сказала она, и в голосе её слышался надлом. — Но допрос пленников развеял последние сомнения… Коллеги, я вынуждена заявить, что ошибалась и всю сознательную жизнь заставляла ошибаться весь народ.
— Твоя ошибка делает тебе честь, достойная Най-Шам, — произнёс Глава. — Вера в победу лучшего над худшим ещё никого не позорила. Однако сейчас она может сослужить нам плохую службу.
— Спасибо, достойный Тори-Маэ, но для меня достаточно осознания великой ошибки, чтобы навсегда сложить полномочия члена Высшего совета. Прошу занести моё требование об отставке в протокол собрания и рассмотреть его.
— Оно будет рассмотрено отдельным пунктом, — кивнул Глава. Ему бесконечно жаль было выводить из состава совета старую тари, былую учительницу, но если таково её собственное решение, волю Старейшей следует почтить. — Вернёмся к нашей главной проблеме. К памяти пленников и данным из уцелевшего терминала их корабля. По закону мы не имеем права задерживать столь важную информацию больше, чем на сутки. Мы обязаны оповестить всю Тарину о готовящемся вторжении агрессивной инопланетной расы. Это будет величайшее потрясение основ общества со времён Трёхлетней тьмы. Боюсь, в народе могут проявиться деструктивные тенденции.
— Верующие обязательно спросят, чем мы навлекли на себя гнев Единого, — согласился Верховный Маргат. — Я должен буду сказать правду.
— Иначе и нельзя, мы, тари, легко распознаём ложь.
— Я говорил не об искажении истины, а об умолчании её части. Сказав об ошибке, я имею полное право не называть имён. И всё же… Всё же будет трудно.
— Мы будем вынуждены изменить систему воспитания детей… — сокрушённо вздохнула глава Совета образования.