— Законы надо соблюдать, — усмехнулся Нойгеш. — Хоть немножко.
— Какие законы? — тари не удержалась, встряла со своим вопросом.
— У нас обычай есть: девушка принимает подарки только от родственников или подруг. Если она приняла подарок от постороннего мужчины, значит согласна выйти за него замуж, — Нойгеш не стал растягивать сомнительное удовольствие, тем более, что под синими «сканерами» глаз Да-Рэй много небылиц не наплетёшь. Пока он говорил чистую правду. — Вот, я и принёс… подарок. Тебе, Анна.
Пожалуй, впервые со дня их знакомства девушка не знала, что сказать. Попросту села на место, глядя то на него, то на коробку, будто в первый раз увидела.
— Зашибись… — ошарашено проговорила она. — Ты делаешь предложение? Мне?
— Ну, не долговязой же, — хмыкнул Нойгеш. — Ты можешь не принять подарок, я не буду навязываться, исчезну с твоего горизонта.
— Какой наивный шантаж, — Да-Рэй изобразила такую же кривую усмешку. — Ты ведь прекрасно знаешь, что Ань-Я ради тебя готова в броситься пропасть.
— Можно посмотреть? — Анна, сделавшись белее своей подруги, протянула руку к коробке.
Назревшая дискуссия угасла, не начавшись. Нойгеш молча поставил коробку на стол — как и требовал обычай, аккурат перед невестой.
— По традиции это свадебный наряд и украшения, — сказал он, стараясь подавить непривычное ощущение — страх. Почему-то отказа он боялся больше, чем возможных неприятностей со стороны непосредственного начальства. — Где-то на юге принято дарить ещё какую-то утварь, но я не вдавался в такие подробности. В общем, примерно так…
Сказал — и понял, что выглядит со стороны патологическим идиотом. Ну, здравствуй, ещё одно непривычное, зато правдивое ощущение. Если Анна сейчас высмеет его, будет абсолютно права.
А Анна тем временем открыла коробку. Свадебное покрывало было глубокого синего цвета с золотисто-белым узором — вещественное пожелание «ясного неба». Немудрёные серебряные украшения, которые он смог себе позволить, тоже сверкали синими камешками. Девушка легонько прикоснулась к одному из браслетов.
— Тёплый, — задумчиво сказала она. — Его делали с любовью. И дарят с любовью.
— Принимаешь подарок? — поинтересовалась тари, сменив гнев на милость.
— Это я должен спрашивать, — огрызнулся Нойгеш, обозлившись на собственную тупость.
— Так спрашивай.
Он чуть не зарычал, в который раз мысленно обозвав долговязую настырной тварью, а себя — придурком. Придурок и есть. Министру дерзил, а тут… Будь прокляты эти обычаи! Жили вместе без всяких церемоний — и дальше бы без них обходились. Нашёл бы способ обойти правила, пусть даже через голову куратора. Нет, надо было обязательно вылезти со своей инициативой, утони она в канализации…