Накрапывающий дождик (надо же, зима, а погода как ранней осенью — что значит большой город!) заставил Аню пожалеть о забытом дома зонтике. Хорошо, что экс-свекровь, не в пример ей, оказалась предусмотретильнее. Теперь две женщины, молодая и постарше, жались друг к дружке, стараясь уместиться вдвоём под цветастым зонтом. Впрочем, несмотря на разницу в возрасте и …э-э-э …некоторые семейные разногласия, они были и остались подругами.
— Я его избаловала, — вздыхала тётя Ира. — Понимаешь, Андрею было всего полтора года, когда я снова забеременела. У нас тогда и с жильём было плохо, и у меня диплом на носу… В общем… Когда лет через пять мы решились на второго ребёнка, выяснилось, что из-за того аборта я детей больше иметь не могу. Остался Андрей единственным и самым любимым сыном. Мы жили ради него, ни в чём не отказвали, всё прощали. А надо было пороть, папа был прав. Теперь поздно воспитывать… Ты хоть знаешь, кто эта Люся?
— Дочка районного прокурора.
— А. Тогда понятно. Непонятно, откуда такой карьеризм. Мой муж, бывало, «ходил налево», но хотя бы из интереса к красивым женщинам, а не к связям их родственников.
— «О времена, о нравы!», — грустно усмехнулась Аня. — Люська эта вообще славится коллекционированием уведенных парней. Ну, флаг ей в руки. Не в обиду вам будет сказано, тёть Ира, но тут ещё неизвестно, кому повезло — мне или Люське.
— Ладно, теперь ведь понятно, что мой сын никогда тебя не любил. Ему были интересны связи твоего отца. Как только подвернулась девица со связями посерьёзнее… Ань, веришь — никогда даже не пыталась воспитать сына альфонсом. Просто… в двадцать пять он остался капризным избалованным ребёнком. Значит, это мой промах. Я-то надеялась, что хоть ты его образумишь, раз он мать слушать не хочет.
— Тёть Ира, я бы с радостью. Но я устала ждать, пока он повзрослеет. А он устал выслушивать мою критику — кстати, до поры до времени достаточно мягкую. А Люська… Дело не только в связях её папы-прокурора, сколько в том, что она начала вешать Андрею на уши развесистую лапшу — какой он великолепный да раззамечательный. Конечно, мои замечания на этом фоне стали смотреться как тупые наезды… пардон за выражение. Опять же, флаг ему в руки. Голову наотруб, долго их роман не протянет. Ровно до тех пор, пока Люська не введёт его в круг своих знакомых, где наверняка будут подруги «рангом повыше».
Старшая женщина невольно поёжилась, наверняка представив себе последствия. Вряд ли прокурорская дочь добровольно отпустит из лакированных коготков свою добычу.
— Когда двое расстаются, виноваты всегда оба, — Аня не стала развивать непрятную тему. Спрятала в карманы покрасневшие от холодного ветра руки. — Может, мне надо было быть терпеливее?