— Полагаю, больше нет смысла что-то от тебя скрывать. — Он уверенно посмотрел жене в глаза. — Рейвенсвуд попросил меня следить и подслушивать — в высшем обществе, да и вообще везде... И время от времени сообщать ему информацию. Сообщать о моих знакомых... — Джайлс судорожно вздохнул. — Ты спрашивала о моих таинственных исчезновениях? Именно ради этого я исчезал.
Минерва ошеломленно смотрела на него.
— Так ты шпион?! Ты шпионишь для Рейвенсвуда?!
— Нет, скорее я информатор... Министерства внутренних дел, — пояснил он.
Минерва прожигала его взором, не в силах сказать что-либо. Все это время она убеждала себя в том, что даже предполагать такое смешно. Значит, ее мнение о нем…
— То есть все эти годы?.. — сбивчиво заговорила она. — С того самого вечера?..
— Я бросил это дело, когда узнал, что у меня есть шанс стать королевским адвокатом, — сказал он. — И я считал, что прошлое осталось позади — до тех пор, пока Ньюмарш не попросил Рейвенсвуда о встрече со мной в Кале.
— Боже мой! — Наконец-то все разрозненные части мозаики встали на место. — Так вот почему ты умеешь вскрывать замки и так убедительно врать в гостинице! Вот почему в одно мгновение ты можешь казаться негодяем, а в следующее — добропорядочным гражданином!
Джайлс пожал плечами.
— Негодяям люди чаще говорят то, чего ни за что не сказали бы в присутствии добропорядочного гражданина, — промолвил он.
— И ты прикидывался негодяем для того, чтобы скрыть шпиона. — Как же она ошибалась насчет его истинного характера! — А моим братьям это известно?
— Никому не известно, — ответил Джайлс. — И если бы все шло так, как я запланировал, ты тоже ничего бы об этом не узнала.
Минерва удивилась:
— Почему?
— С одной стороны, все оставалось в прошлом, о котором мне хотелось забыть. С другой — я действительно не хочу это обсуждать.
— Даже со своей женой? — спросила Минерва, будучи не в силах скрыть боль в голосе.
Неожиданно она вспомнила, что Джайлс говорил ей в тот день у пруда. «В моем прошлом есть вещи, о которых я не смогу говорить с тобой. Да, я не всегда вел себя безупречно. Да, я совершал ошибки. Но будь я проклят, если расскажу тебе обо всем лишь для того, чтобы ты не считала, что я такой же, как твой отец».
— Особенно со своей женой, — произнес он с ударением на слове «особенно». — Которая имеет обыкновение описывать меня в своих романах.
— Но я делала это лишь потому, что не понимала значения твоих поступков! — оправдывалась Минерва. — Знай я, что они так важны, причем не только для тебя, но и для всей страны, я бы никогда...
— Я же говорил тебе, что это важно, — напомнил ей Джайлс. — И я просил тебя никому ни о чем не рассказывать, но ты рассказала, потому что я задел твою гордость.