В этом был определенный смысл. И Джайлс всегда считал разговоры о том, что бесхарактерный Десмонд был хладнокровным убийцей, всего лишь досужим вымыслом.
— К тому же, — продолжал Десмонд, — я в то время уже начинал сомневаться в том, что здесь вообще есть золото. Моя надежда найти клад основывалась всего лишь на рассказе семилетнего сына, ведь я так ничего и не нашел. Я не настолько безумен, чтобы кого-то убить из-за каких-то разговоров. — Глядя на угрожающие физиономии своих кузенов, он закричал: — Клянусь! Я не имею к убийству никакого отношения!
— А ты видел человека, который их убил? — спросил Стоунвилл.
Десмонд покачал головой.
Джайлс направил на него свой пистолет.
— Ты лжешь! — заявил он.
Не один раз ему доводилось отличать правдивые признания подозреваемых от лжи, так что ошибиться он не мог.
— Кого ты видел?
Взгляд Десмонда упал на пистолет.
— Клянусь, я видел всего лишь всадника...
— Опиши, что именно ты увидел, — велел ему Джайлс.
— Я... я не уверен, уже смеркалось...
— Если хочешь, чтобы я спас твоего сына от виселицы... — заговорил Джайлс.
— Кем бы ни был этот человек, он был закутан в плащ, — произнес Десмонд. — Я... я даже не мог понять, мужчина это или женщина.
— Тогда опиши плащ, — велел Джайлс.
— Плащ был черный... с капюшоном. Или, может, темно-синий, я не уверен. Уже темнело, и я не мог разглядеть его как следует.
— А лошадь? — продолжал расспросы Джайлс.
Десмонд оглядел четырех мужчин.
— Это был великолепный черный арабский скакун с белой отметиной на лбу, — ответил он. — И в белом «носочке» на левой задней ноге.
Стоунвилл внимательно посмотрел на него.
— И все эти годы ты никому ни слова об этом не сказал, — заметил он. — Боже, мы могли бы уже найти убийцу!
— Нет! — возразил Десмонд. — Вы не понимаете. Всадник, которого я видел, ехал по направлению к охотничьему домику.
Братья и Джайлс переглянулись.
— По направлению к домику? — переспросил Джайлс.
— Да. Я был в гостиной, когда услышал стук копыт. Выглянул в окно и увидел всадника, направлявшегося туда, — сбивчиво отвечал Десмонд Пламтри. — И тогда я выбрался из дома через заднюю дверь, чтобы убежать оттуда. Понимаете, я опасался, что этот человек, кем бы он ни был, примет меня за убийцу.
— Так, может, это был ты, Оливер? — спросил Джаррет. — Это ведь именно ты их нашел.
— Нет, я был с бабушкой, — напомнил Оливер. — И мы приехали поздно вечером. А Десмонд только что сказал, что дело было в сумерки.
— Я знаю точно лишь одно: лошадь была из ваших конюшен, — сказал Десмонд. — Это я помню.
— Он прав, — мрачно подтвердил Гейб. — У нас была такая лошадь.