Ее раздражала собственная реакция на слова Фредди о том, что Джайлс заключил пари, согласно которому он должен был после изрядной выпивки доставлять удовольствие любой женщине, даже шлюхе.
— Это так важно?
— Ты же сам сказал, что я должна задавать вопросы о том, чего мне ждать от будущего мужа в спальне, — ответила она. — Вот я и решила, что если ты выиграл пари, значит, сможешь сделать меня счастливой.
Джайлс устремил на нее сверкающий голубой взор.
— Напрасно ты пытаешься меня шокировать, ты не забыла, что я читал твои книги?
— Да, в этом-то и проблема.
Внезапно в ней вспыхнуло подозрение.
— Надеюсь, ты не сказал бабуле, что я не собираюсь выходить за тебя замуж? — спросила она.
Его лицо обрело непроницаемое выражение.
— Ты же обещала убить Роктона, — напомнил он. — К чему мне рисковать, вступая в заговор с твоей бабушкой?
— Отлично! — Но она все еще не доверяла ему. — Итак, что ты сказал бабуле? Как убедил ее позволить нам стать парой?
— Я сказал ей, что хочу на тебе жениться, — ответил он. — Что уважаю тебя и тобой восхищаюсь. Что я мог бы содержать тебя. А почему ты спрашиваешь? Что, по-твоему, я должен был ей сказать?
— Не знаю даже... Что-нибудь тревожное... — неуверенно ответила Минерва.
— Ну да, например: «Прошу вас позволить мне жениться на вашей внучке, миссис Пламтри, чтобы я мог бить ее по утрам и приковывать по ночам цепью к постели»?
Минерва едва сдерживала смех.
— Что-то вроде этого, — кивнула она.
— Ты слишком увлечена своими готическими ромами, детка. Если бы я сказал ей такую откровенную ложь, она сразу почуяла бы подвох. Или не позволила бы мне ухаживать за тобой, выгнала бы из дома, и это положило конец твоему плану, — проговорил Джайлс. — Она должна видеть во мне проблему, а как я могу стать проблемой, если она с такой легкостью от меня избавится?
— Верно, — согласилась Минерва. — И как именно ты собираешься стать для нее проблемой?
Джайлс втолкнул ее в ближайшую открытую дверь, которая вела в столовую для завтраков. В комнате никого не было. Джайлс заключил Минерву в объятия и поцеловал. Он не дал ей шанса подумать или хоть что-то сказать, целовал ее так страстно, что все ее тело стало таять от его поцелуя. Пульс участился, голова пошла кругом, мощная сила его обольщения закружила ее, лишила возможности сопротивляться.
Шелковое тепло распространилось по ее телу, когда поцелуй стал еще более горячим. Даже осознание того, он ведет себя как повеса, не помешало ей отвечать ему. Девять лет Минерва вспоминала их первый поцелуй, от которого у нее подгибались колени, и ей безумно хотелось еще раз поцеловаться с ним. Прежде ей удавалось держать свои желания в узде, но сейчас это стало возможным.