— Спасибо.
Она знала, что ее аллергия усиливается под влиянием сильных эмоций, например, когда она взламывает чужой дом и крадет предметы искусства. Как выяснилось теперь, приступ может возникнуть и под влиянием тех чувств, которые она испытывала, стоя рядом с Джоуном Дамароном.
— Джоун! Какой чудесный вечер! Потрясающая коллекция! Ты не перестаешь нас всех удивлять!
Услышав знакомый мужской голос, Жюли напряглась.
— Как тебе удалось заманить эту изумительную девушку к себе на вечеринку? Жюли, мне очень приятно видеть тебя сегодня здесь!
Жюли повернулась на голос и с ужасом увидела приближающегося Уинстона Блэйкли. Это был пожилой седовласый человек с величественной бородой. Он владел маленькой, но весьма престижной картинной галереей в городе, где иногда выставлялись ее, Жюли, работы, когда она давала на это согласие.
— Привет, Уинстон, — кивнула она ему. Он наклонился и расцеловал ее в обе щеки:
— Ты, конечно, пришла сюда с отцом. Уинстон повернулся к Джоуну.
— Но тебе, дружище, все равно повезло, что она здесь. Я не раз пытался вытащить ее на вечеринки, но она всегда ссылается на свою застенчивость.
Джоун удивленно посмотрел на нее.
— Застенчивость? — Нет, что-то он слабо в это верит. Скорее всего она просто не хочет привлекать к себе внимание. А Джоуну, наоборот, хотелось уделять ей как можно больше внимания.
— Спасибо за заботу, Уинстон, — насмешливо сказала Жюли. — Что бы я без тебя делала?
— Ха! Если бы ты меня слушалась, ты бы уже давно была в центре внимания всего города.
«Нет уж, — подумала Жюли, — я и так уже в центре внимания Джоуна Дамарона».
Он не сводил с нее глаз, и у нее возникло неприятное чувство, словно он знает про нее все. А нескончаемая болтовня Уинстона только усугубляла неловкость ее положения.
Джоун медленно переводил взгляд с одного на другого.
— Откуда вы знаете друг друга?
— Что за странный вопрос? — удивленно спросил Уинстон. — Жюли — очень талантливый художник.
Джоун с интересом посмотрел на нее:
— Я этого не знал. Мы только что познакомились, и Жюли еще не успела мне ничего рассказать о себе. — Он запнулся на секунду и вопросительно взглянул на нее. — Но вы ведь собирались рассказать мне об этом, не правда ли?
«Конечно, нет», — подумала она. Жюли не собиралась откровенничать с ним. Особенно с ним. Она предпочитала говорить о себе как можно меньше, особенно тем людям, чей дом она собиралась взломать.
— Мы стоим в этой комнате, окруженные прекрасными полотнами великих мастеров. Мои скромные работы невозможно даже сравнивать с ними. То, что я делаю, — слабая попытка самовыражения.