Хотя Жюли не хотела в этом признаваться, ей было приятно, что Джоун вышел к ней. Она знала его недостаточно хорошо, чтобы чувствовать себя с ним уютно, но тем не менее его присутствие придавало ей бодрости. Почему-то этот внезапный сильный приступ очень напугал ее.
— Спасибо за то, что вышли проведать меня, — прошептала она, все еще с трудом наполняя легкие воздухом.
Не очень-то весело быть одной во время приступа. А так как эти приступы происходили с ней только тогда, когда она взламывала чужие дома, ей всегда приходилось быть в эти моменты одной. Сейчас его близость и участие помогали Жюли скорее прийти в себя.
— Я мог бы отвезти вас в больницу, если это необходимо, — предложил Джоун. — Вам стоило только сказать об этом.
Он говорил низким ровным голосом, но Жюли услышала в нем тревогу и участие, и ей это было приятно.
— Нет, — помотала она головой, — у меня есть с собой лекарство, если мне не станет лучше, я приму его.
— Лучше примите сейчас, — посоветовал он.
Жюли слабо улыбнулась:
— Я упрямая, я всегда думаю, что смогу сама справиться с приступом… Но вы правы.
Она достала из сумки ингалятор и сделала два глубоких вдоха.
Он участливо смотрел на нее:
— Через сколько минут вам полегчает?
— Минут через десять.
Она посмотрела на него и увидела, что Джоун нахмурился. На самом деле ей, может быть, стало бы лучше гораздо раньше, если б он не сидел рядом с ней. Ее нервное состояние усугублялось его присутствием, но в то же время она не хотела, чтобы Джоун Дамарон покидал ее.
— Вы должны гордиться своей коллекцией, — сказала Жюли, пытаясь отвлечь себя от мысли, что ей становится все труднее дышать. — Она просто уникальна.
— Да, — ответил он, не сводя с нее глаз. Джоун с беспокойством смотрел, как хрипло она дышит и задыхается. И самое ужасное, он не представлял себе, чем ей можно помочь. Джоун не привык к бездействию в критических ситуациях и лихорадочно искал решения.
Ему показалось, что разговор немного отвлечет ее, и он продолжил:
— Но я никогда не считал это собрание своей коллекцией. Ее собрали мои родители, постепенно покупая то, что им нравилось. Это очень личная коллекция, и каждая картина имеет свою историю.
Пока Джоун говорил это, он внимательно наблюдал за Жюли, пытаясь угадать, что ему следует дальше делать.
— Когда, где, каким образом ваши родители нашли и купили каждую картину, при каких обстоятельствах, по какому поводу?
Жюли удалось выдавить слабую улыбку, чтобы показать, что она следит за его рассказом. Джоун снова протянул ей стакан:
— Еще?
— Нет, спасибо, — отказалась она, чувствуя спазм в горле.