— Я напугал тебя. — Голос Джоуна выдавал его огорчение. — Я делал все слишком быстро и зашел слишком далеко. Я слишком много тебе рассказал.
— О чем ты? — Она была еще слишком растерянна, чтобы понять смысл его слов.
— Я не должен был рассказывать тебе о Вергаре.
— О Вергаре? Да нет, Джоун. — Жюли собралась было подойти к нему, взять его за руку и разубедить, но поняла, что если она это сделает, то не сможет сейчас уйти. — Ты ошибаешься. Ничто из того, что ты мне рассказал, не напугало меня. Вергар — это зло, которое должно быть наказано.
— А что же тогда произошло?
Она попыталась вспомнить, что он сказал, и ухватилась за соломинку.
— Слишком быстро. Все действительно произошло слишком быстро. Я не привыкла к такому натиску…
Взгляд Джоуна был задумчивым и тяжелым, когда он скрестил руки на груди. Его руки все еще были сжаты в кулаки.
— Но несколько минут назад не было никаких проблем… Ты отвечала мне искренней взаимностью и…
Она поспешила заговорить, чтобы он не заканчивал фразу и не напоминал ей о том, что только что произошло:
— Ты же сам сказал. Ты меня совсем не знаешь…
— Но то, что я знаю и вижу, мне нравится и нравится так сильно, что ты не выходишь у меня из головы. Жюли, ты мне не доверяешь?
«Доверие» — опять прозвучало это слово…
— Что ты, Джоун. Я тебе доверяю.
— Тогда останься, не беги от меня. Мы не будем делать ничего такого, что ты бы не хотела. И если в какой-то момент ты захочешь, чтобы я остановился, только скажи. Я же не причинил тебе никакой боли тогда, несколько минут назад. Если хочешь, давай просто поговорим, только не уходи.
Жюли впервые в жизни чувствовала себя такой несчастной и беспомощной. Вся ирония ситуации заключалась в том, что она никогда никому не лгала вот так, глядя в глаза. Она пробиралась в дома людей, даже не подозревавших об этом, меняла картины, но лицом к лицу с теми, кого обманывает, никогда не сталкивалась. Так ей было намного легче, ведь она не умела и не хотела врать.
С другой стороны, было ясно, что Джоуну не приходилось еще уговаривать женщин остаться с ним, хоть и делал это он сейчас превосходно. Но не имело значения, насколько сильно ей хотелось сделать то же, что и ему, потому что она просто не могла преодолеть этот барьер.
— Послушай, — Жюли развела руками. — Мне очень жаль. Я не найду нужных слов, чтобы извиниться, но мне сейчас действительно надо идти, я должна кое-что обдумать.
— Что, например?
— Это личное. — Она покачала головой, не собираясь ничего больше объяснять. — Мне надо идти, Джоун.
Он вскинул руки, словно сдаваясь.