Вся шайка собралась в первой камере, перед следующей стеной, которая казалась столь же глухой, как и первая.
Габд-а-Батх снова выступил вперед, осмотрел стену и покачал головой: видимо, на этот раз он не увидел тайную пружину, приводящую стену в движение. Он прижался к стене ухом и принялся простукивать ее камень за камнем. Все остальные затихли, боясь даже дыханием помешать своему главарю.
Шейх опустился на колени, тщательно простукивая нижнюю часть стены.
Наконец, один из камней показался ему подозрительным. Шейх вытащил из-под плаща короткий бронзовый кинжал, вставил его в едва заметную щель между камнями и слегка надавил.
Камень выскользнул из паза и упал в его руки. В открывшемся углублении показалось что-то вроде рукояти меча. Габд-а-Батх схватил эту рукоять и с силой повернул ее. Тут же стена медленно поехала вниз, Шейх едва успел убрать руку из углубления. Еще мгновение – и двигающейся стеной ему оторвало бы кисть.
Грабители оживленно загалдели: за опустившейся стеной виднелся короткий темный коридор, а в конце его – помещение основной погребальной камеры, в котором виднелся расписанный яркими красками саркофаг.
Однако Габд-а-Батх не спешил вперед. Он внимательно вгляделся в стены коридора и повернулся к своим подручным:
– Стервятник, пойдешь первым!
Недвусмысленный жест сделал его приказ понятным глухому. Смуглый грабитель помрачнел и попятился, но Шейх смотрел на него сурово, а остальные члены шайки вытолкнули его вперед, как перед тем свинью.
Наконец глухой вскинул голову и решительно двинулся по коридору в сторону погребальной камеры.
– Если он первым дойдет до саркофага, четверть сокровищ достанется ему! – завистливо проговорил Кривой Шакал.
И Стервятник, кажется, был близок к заветной цели. До входа в главную камеру оставалось не больше пяти локтей, когда раздался резкий свист и из левой стены вылетела короткая неоперенная стрела. Видимо, грабитель наступил на скрытую в полу пружину, и от этого сработал замаскированный в стене самострел. Стрела вонзилась в левый бок Стервятника и пронзила его насквозь. Неудачливый грабитель глухо вскрикнул и рухнул на пол, насаженный на стрелу, как цыпленок на вертел. Он еще был жив, даже попытался приподняться. Это не удалось, но он перевернулся на спину и уставился на Габд-а-Батха полным муки и обиды взглядом. По его сильному телу пробежала короткая судорога, и неудачливый грабитель затих навсегда.
Остальные в страхе попятились.
– Он слишком занесся! – проговорил Шейх Ночи, повернувшись к своей шайке. – Он слишком занесся и прогневил великих богов! А самое главное, он прогневил меня! Мне было угодно наказать его за заносчивость!