– Простите, босс, что я вас перебиваю, но все же: когда вы догадались, что Рома и Дима – один и тот же человек? – спросила я.
– Догадываться я начал сразу же: многое на это указывало. А подтвердилось это окончательно только после того, как ты съездила в Воронеж и выяснила, что могила Димы Белосельцева – фикция, бутафория, игра на публику. Мне кажется, Нина Алексеевна сделала эти похороны не столько из-за мужа, сколько ради себя самой. Она слишком сильно вошла в игру. Она почти убедила саму себя, что у нее два сына, и не так-то просто сказать себе: прости, дорогая, но у тебя всегда был только один сын. И она устроила эти похороны. Кстати, сейчас уже установлено, кто названивал по ночам Белосельцевым, это делал сам Дима-Роман. Иногда у людей, сильно угнетенных чем-то, есть такая потребность.
– А вам не кажется, что саму Нину Алексеевну надо обследовать?
– А ты думаешь, что годы экспериментов над собственным сыном так просто проходят для психики? Нет. Да и Рома-Дима этот… он в самом деле сильнейший экстрасенс. Ничего удивительного, что он шутя устроил бойню в доме у Усова. Ничего удивительного, что он вырубил тебя. Ведь я сразу же заставил его выпить стакан водки, чтобы нейтрализовать эту мощнейшую ауру. Алкоголь бьет по тем нервным центрам, которые позволяли использовать эти паранормальные способности. Подключаться к ним.
– Но откуда вам все это известно?
Родион вынул из барсетки знакомую мне ученическую тетрадочку и протянул мне:
– Почитай на досуге. Разбери каракули, не поленись, оно того стоит. Занимательная вещь. Ничего более жуткого в жизни не читал…
«Когда Владлен Моисеевич предостерегал меня касательно того, какие противопоказания дает курс препарата, он упомянул функциональные методики применительно к соматической иннервации и психоформ. Я заметил, что если он не рекомендует употреблять мне алкоголь – никогда, никогда! – то об этом надо говорить прямо, а не укрупнять неадекватный бред об «эйдетических психоосновах» и «дельте каскадного метода». Он сказал, что алкоголь не градуирует дегенерацию, а может рывком сбросить меня к исходному состоянию.
Выпил для пробы.
Ета как чилавек неведимка. Димка неведимка. Мне кажется што туман. Наверна я более щаслив кагда нетакой умный. Плачу, падаконики раскрывааюца как веер. И патаму…» В тетради дальше зачеркнуто, и записи возобновляются на следующей странице: «Влетело мне за мои несанкционированные опыты очень прилично. Горовой даже пообещал, что следующая деблокадная выходка может мне дорого стоить и опрокинуть конструкцию всего опыта. Мне кажется, что он слишком заумно выражается. Ум – в ясности. Так говорила мама…»