Наседкин захлебнулся от ярости, но Роман вдруг как-то странно посмотрел на него, и тот пробормотал:
– А, ну… иди. Да.
Ответом ему был веселый смех. Но смеялся не Роман. Из припаркованной рядом машины высунулась голова Ирины, а за ней виднелась бородатая физиономия ее спутника. Кажется, его зовут Николай. Наседкин вздрогнул и изогнулся от этого смеха, как будто к его спине приложили раскаленный утюг, а бородатый, оборвав хохот, отрывисто сказал:
– Вот что. Есть беседа.
Ночь в доме Белосельцевых поразила меня оглушительной тишиной. Мне постелили в гостиной. Спать совершенно не хотелось. Я смотрела на телефон, на который, по словам хозяев квартиры, время от времени поступали такие таинственные звонки с молчанием в трубке, и размышляла. А поразмыслить было о чем, особенно учитывая информацию, сообщенную мне по телефону боссом. Родион уже нарыл кое-что по своим каналам. Так, в частности, он сказал, что покойный Владлен Моисеевич Горовой был известным микробиологом, в свое время он работал в ряде закрытых НИИ. Водил знакомство с Алексеем Петровичем Поземовым, дедом Романа и Дмитрия Белосельцевых, генералом КГБ.
Горовой – личность сама по себе незаурядная, но найти что-то существенное о роде его деятельности очень трудно, потому что архивы засекречены и поставщики информации для Родиона Потаповича не властны преодолеть грифа секретности.
Впрочем, род деятельности Горового – это только одно из направлений, в котором предположительно следует вести расследование. Да и не Горовой вовсе центральная фигура. Нас интересует в первую очередь Роман Белосельцев. Еще Родион Потапович сказал, что не исключена вероятность моей поездки в Воронеж. Потому что навести справки в полном объеме можно только непосредственно на месте.
– А какое отношение имеет ко всему этому Воронеж, если Роман пропал в Москве? – проговорила я тогда.
– А самое прямое! – воскликнул босс. – Ведь Нина Алексеевна и ее муж утверждают, что записка написана Дмитрием. Стало быть, возникает вероятность, что Дмитрий жив и что он как-то связан со смертью Горового, с исчезновением Романа и с этими выматывающими нервы ночными звонками.
– Жив?..
– Ну, мало ли что бывает, – уклончиво отозвался Родион. – На моей памяти были прецеденты того, как люди сознательно объявляли о своей смерти, даже устраивали собственные похороны, чтобы таким образом выйти из какой-то игры.
– В данном случае мне кажется это маловероятным.
– Я тоже так думаю, особенно если учесть, что Дмитрий Белосельцев – слабоумный. Однако же люди, страдающие отклонениями в интеллектуальном развитии, порой способны на изощренные хитрости.