Слезы текли по ее щекам. Сердце сжалось в болезненный комок и колючей льдинкой застыло в груди. Дыхание сорвалось. Больше она не в силах была говорить. Горькие, глухие рыдания душили ее.
– Прости, я не должна была всего этого говорить! Знаю, нужно быть сильной. Иначе обстоятельства попросту раздавят, но ты ведь не обстоятельство! Ты подчинил меня своей воле, заставил стать слабой, беззащитной. Умом я понимаю, что не пара тебе. А сердце болит оттого, что ты играешь со мной, как с куклой, которая когда-то дарила радость, а затем надоела. Старая ненужная кукла, которую рука не поднимается выбросить, но и трогать не очень хочется. Вот я и пылюсь, как та кукла где-то среди хлама. Ты иногда натыкаешься на нее, берешь в руки, отряхиваешь пыль, вспоминаешь, как было хорошо, и снова отбрасываешь в угол, ведь есть игрушки и поинтереснее.
Денис молчал. Думал о чем-то своем и не говорил ни слова. Впрочем, зачем слова, если он своим отношением уже выразил значительно больше. Огромные глаза Юлии были полны слез.
– Юль, давай поженимся. Станем жить вместе. Любить друг друга.
– Нет, Денис, никогда. Ты еще не знаешь, что такое любовь. Боюсь, тебе это не дано. Чтобы любить, нужно иметь сердце, а у тебя вместо него булыжник. Прости! – сказала Юлия, вставая.
Они долго молчали. Она уже сожалела, что не сдержалась, но больше носить в себе это она уже просто не могла. Когда Дэн уснул, она вышла из палаты и, сжимая в руке пачку сигарет, отправилась на поиски места, где можно спокойно покурить.
– Юлия! Вы что-то ищете? – окликнула ее Елена Владимировна.
– Доброй ночи, Елена Владимировна! Вот, хотела покурить, но не знаю где.
– Заходите ко мне. Это, конечно, запрещено, но, как известно, законы придуманы, чтобы их нарушать.
Заперев дверь, Елена Владимировна распахнула окно и, достав из стеклянного шкафчика пепельницу, опустилась в видавшее виды кресло.
– Садитесь, Юлия. В ногах правды нет. Хотя говорят, что ее нет и выше.
– Спасибо. Вам часто приходится дежурить?
– Раз в неделю. Врачей не хватает. А вы чем занимаетесь?
– Преподаю. В музучилище. Фортепиано.
– Мои родители тоже хотели, чтобы я играла на скрипке, но после школы я поступила в медицинский. Вот с тех пор к скрипке даже не прикасалась. А у вас, значит, сейчас каникулы?
– Да, это очень удобно. Отпуск большой, всегда летом. Можно больше внимания уделить ребенку.
– А сколько ребенку? Я так понимаю, что его отец не Денис?
– Семь лет, у меня сын. Такой разбойник растет! Словами не передать.
– Вы в разводе? – уточнила Елена Владимировна.
– Нет. Муж умер, так и не увидев Андрюшку. Сердце.