Бубакар показывает мне Сангу: вон там — луковые поля и дамба, тут — колодцы, по воду, конечно, ходят женщины; вот здесь, в семье Доло, жил Гриоль; а это тогуна — низкий навес, под которым собирается местное вече. Тогуна — постройка функциональная: толстый слой соломы на крыше сохраняет прохладу, а низкий потолок не позволяет вскакивать на ноги в пылу закипевших страстей.
— А что ты празднуешь, Бубакар?
— Я праздную, когда светло на душе, и каждое утро благодарю Провидение за то, что просыпаюсь, и прошу его дать пищу мне и моей семье. А еще отмечаю все праздники — католические и мусульманские. — Взгляд Бубакара полон лукавства, и я понимаю, что он попросту не прочь выпить просяного пива...
На склоне и в долине
Близ Санги у края уступа Бандиагары нагромождение камней образует нечто вроде тоннеля — символического входа в страну догонов. Пройдя через него, мы спускаемся вниз по склону плато в сторону Банани. Идти по деревне надо осторожно, ступая след в след проводнику: не дай Бог зайти на сакральную площадку и повредить нераспознанный фетиш.
Улиц здесь нет, меж домов вьются узкие тропинки; наверху на скальных уступах лепятся друг к другу строения, похожие на большие птичьи гнезда с отверстием-входом. Прежде они служили жилищами народу телем. Вытеснившие телемов догоны используют их для захоронений. Свои дома они строят из камня, а крытые соломой амбарчики — из банко. Хранилищ для провианта и домашнего скарба в хозяйстве может быть несколько: у мужчин — свои, у женщин — свои.
Калитки и двери украшены выразительной резьбой с определенным набором элементов-рисунков. В верхней части обычно изображают бога дождя и бога земли. Две выпуклости в форме полусфер в среднем ряду символизируют Любовь и Сексуальность. Кромку украшает резной рельеф — дорога с чередованием подъемов и спусков, внизу помещают фигурки священных крокодилов или восьми основателей страны догонов. Впрочем, сюжетов может быть и больше — все зависит от размеров двери и фантазии резчика. ...
Тук-тук-тук — тукает, позвякивает молот по наковальне. Деревня Кунду лежит у подножия плато. Сидя под навесом, двадцатипятилетний Дрисса Самасеку кует лезвие для топора. Чтобы стать кузнецом, надо быть сыном кузнеца — ремесло передается по наследству. Кузнецов почитают и побаиваются: изготовление вещи повторяет акт сотворения мира. Дрисса пошел дальше своего отца, он не только кует, но и режет по дереву и делает ружья. Жена его и мать троих его детей — тоже дочь кузнеца. Первую жену выбирают родители, таково правило. Улыбчивая девчушка весело раздувает мехи. На вид ей лет пять, через год-другой отец выберет ей мужа...