— Ну что, чувствуешь себя на родине, четыре века назад? — поделился я своими мыслями с Джефом, мужем моей коллеги, приехавшим навестить свою жену из Лондона.
— Да, ощущаю что-то родное, — усмехнулся он в ответ и сделал вид, что с наслаждением вдыхает воздух.
Молодой индеец, демонстрирующий туристам хозяйственные и охотничьи навыки своих предков, сегодня скорее напоминает участника какого-то магического обряда.
Но что отличает Плимутскую плантацию от многих подобных музеев — она населена: по улочке поселения ходят мужчины и женщины в костюмах образца начала XVII века, огороды обрабатывают тоже так, как это делалось 370 лет назад, и главное, ее обитатели говорят на языке того времени, а их познания ограничены уровнем образования и науки той эпохи. Признаюсь, разговаривая с селянами, я поначалу было решил, что они англичане или ирландцы — уж больно не по-американски они говорили.
Познакомился я и с губернатором Уильямом Брэдфордом — я его сразу же узнал по более богатой, чем у остальных переселенцев, одежде. Да и вообще он выглядел вальяжно, а в руке держал большую оловянную кружку с крышкой.
— Вы откуда?
— Из России.
— А, знаю, знаю. Из Московии. Как там у вас дела? Смута продолжается?
Я не совсем понял, что он конкретно имеет в виду — бардак у нас давно уже длится, хотел было переспросить, но он продолжал:
— Лет пятнадцать назад к вам шведы вторгались, разорение сильное учинили. Тяжелые у вас времена. Да вот еще помню, к вам посол наш приезжал, от короля, к царю вашему, такой крутой был, Иоанном, кажется, звали...
И пошел рассказывать байки, как посол английский с Иваном Грозным общался. Нельзя, мол, к царю со шпагой, придворные говорят, а гордый бритт отвечает: я шпагу снимаю, только когда спать иду и раздеваюсь. Так вот и препирались...
Неподалеку от плантации, среди леса, — Хоббамок, поселение индейцев, с которыми первые колонисты дружбу водили. И тоже — точь-в-точь как было во время появления европейцев в Америке. Только вот говорят индейцы на современном английском, ибо родные свои языки почти все уже подзабыли, да и приехали «поработать индейцами» из разных концов США. Одна девушка-индеанка сказала даже, что из Канады родом. Но если б они и помнили родные языки, то их бы, конечно, никто не понял. Индейские языки очень сложны. Язык сиу, например, считается одним из самых трудных в мире, и мало кто, кроме некоторых индейцев сиу, его понимает. А во вторую мировую войну солдат навахо даже использовали для секретных переговоров по радио. Это было лучше всякого шифра: японцы переговоры засекали, а перевести не могли.