- Геныч, подержи, - в мгновение ока папа избавился от перчаток, свысока посмотрел на Геныча (не знаю, как у него это получилось, при условии, что у отца разница в росте с Генычем сантиметров так двадцать - тридцать!) - и учись!
Я не видела, зато прекрасно слышала звук поцелуя. Могешь, батяня, так держать!
Ближе к десяти, бравая братия, доведшая тетю Нину до "скорой", рассосалась, и я смогла спокойно заползти к себе в спальню без угрозы быть потревоженной разбуянившимся папой и Генычем. Нет, дядьки не напились, просто случившиеся события перевозбудили их нейронные нервные цепи в мозгу - и мужчины еще долго обсуждали все подробности скандала с тетей Ниной, прежде чем Геныч засобирался домой.
- Дочь, ты не выносима, - гнусным гундоснявым голосом гудел мне в ухо папандер. Я отмахивалась от отца левой рукой, правой же настраивала бинокль. Мы с моим вторым родителем сидели на площадке второго этажа и через окно наблюдали за двором. Сегодня должна была исполниться "вторая часть Марлезонского балета": Геныч должен был прийти к тете Нине с извинениями и цветами. Это была моя идея, которую я вчера втихаря подсунула Генычу, иначе он сам точно бы не допер, что извинения вкупе с цветами на следующий день после происшествия с титькой возымеют неплохой эффект. Или я не знаю женщин. Драгоценный папандер сначала обиделся на меня, пытался взывать к совести воплями "Ты же дщерь моя!! Ты должна быть со мной заодно!", но быстро понял, что меня не пробить, и попытался подлезть с взятками. Я косилась-косилась на зеленую тысячу, но прикинув в уме, сколько мы с Генычем сможем слупить с отца в случае выигрыша, гордо отодвинула бумажку. Да и спортивный интерес меня пробрал, честно говоря. Хотелось до конца провести авантюру, которую придумали папа и Геныч.
Итак, мы с отцом заняли наблюдательный пост, а Геныч в это время должен был приближаться к нашему двору с милым букетом цветов. Я долго инструктировала Геныча по поводу веника из полузасохших роз или хризантем, настраивая мужчину, что "на первый взгляд цветы должны быть восхитительными, а дальше уже не важно, успеешь подарить второй букет". Пришедшая в себя тетя Нина гордо восседала на своем законном месте во дворе, орлиным взором пасла окрестности и не забывала при этом сюсюкать со своими четырхлапыми засранками.
- Смотри, Геныч, - ткнула я бурчащего что-то про "гадских хвостатых пирожков" отца, и показала на дорожку, по которой важно шествовал Геныч. Ну что ж, букетик издалека кажется неплохим: не слишком большой и напыщенный, цветы симпатичного бело-розового цвета. В принципе, он должен на первые пять минут растопить ледышку в сердце закоренелой кошатницы. Потом Геныч должен уже надеяться исключительно на свое красноречие.