Возвращаясь обратно в «Лисий ручей», Блю молчал. Элли подняла толстую книжку в мягкой обложке, которая лежала на сиденье между ними, и спросила:
— Рекс Стаут — это писатель-детективщик пятидесятых годов?
— Тридцатых. — Блю остановился и пропустил вперед огромный трейлер. — А вы никогда не читали о Ниро Вулфе?
Она перевернула книгу, чтобы просмотреть рецензии.
— Я о нем слышала. Это сыщик, верно?
Он кивнул, ожидая зеленого света светофора.
— Очень колоритный тип. Любимый герой моего отца. В его кабинете я обнаружил целую кипу книг о Ниро Вулфе, когда мне было одиннадцать или двенадцать. Прочитал их все от корки до корки. — Дорога освободилась, и Блю газанул через узкое двухполосное шоссе. — Я считал, что Ниро Вулф — самый великий человек на свете.
Элли нравился его голос — такой музыкальный, с глубокими нотами и медленным ритмом.
— А почему?
Минуту он молчал, и у Элли сложилось впечатление, будто он обдумывает, что можно сказать, а что нет.
— Он такой добродушный толстяк, который посылает своих людей собирать факты, касающиеся различных дел. У него есть повар-гурман, Вулф — знаток пива. — Блю усмехнулся уголком рта. — Но больше всего мне понравилось, что он коллекционирует орхидеи. В верхней части дома у него есть специальная комната, и он проводит там два часа каждое утро и каждый вечер, занимаясь орхидеями.
Элли вспомнила об оранжереях.
— А в какой области наук вы получили степень, доктор? — спросила она. — В садоводстве?
— Почти. В ботанике.
Элли рассмеялась, не удержавшись:
— Правда?
Он неохотно улыбнулся, искоса взглянув на нее.
— Знаю, знаю. Чудачество, верно? Все в округе тоже считают, что это такая шутка. Я просто никогда не любил бездельничать.
— Значит, ваши оранжереи полны орхидей, как у Ниро Вулфа?
Он посмотрел ей прямо в глаза, сверкнув голубизной радужек.
— Думаю, вам проще пойти и выяснить это, не так ли, мисс Коннор?
«Ну и почему это прозвучало так зловеще?» Она положила книгу на место.
— Наверное, я так и сделаю.
Элли скорее предположила бы, что он получил степень в какой-нибудь эзотерической и абсолютно бесполезной области философии или истории. Его послания были яркими и иногда немного таинственными. Она бы сказала, что он превратил безделье в своего рода искусство, судя по тому огромному количеству времени, которое он проводил в чатах. Она поерзала на сиденье, сложила руки. Взвесила все. Значит, он не просто красавчик.
Всю оставшуюся дорогу от города до его владений они промолчали. Элли смотрела в окно, стараясь не думать о том, на что похожа оранжерея, полная орхидей. Блю включил радио. Мелодия свинга заполнила пропасть между ними веселыми звуками трубы, и Элли на минуту закрыла глаза, представив себе отчаянную публику, старавшуюся в неистовом танце забыть о войне, которая увела их любимых на другой конец света.