Элли пришли на ум строчки из песни: «… найди цену свободы…»
— Когда я смотрела на их лица сегодня утром, у меня разрывалось сердце, — тихо проговорила она. — Они были так молоды.
Наступила тишина, глубокая, бездонная. Ее нарушили слова Конни:
— Если бы я больше прислушивалась к тому, что говорили эти девчонки! Они предлагали нам всем уйти в Канаду. Интересно, что бы изменилось сейчас, если бы мы так и сделали? Мы бы все просто сбежали и оставались там?
Роузмэри покачала головой:
— Не надо об этом, подружка. Не могу вынести. — Она вздохнула и встала, глядя на Элли. — Извини, детка. Мы, кажется, сошли с рельс. Ты хочешь поговорить о Мейбл?
Элли почувствовала вину. Ведь это она, в конце концов, склонила их к воспоминаниям, которые причинили им боль.
— Я подожду.
Внезапно Конни заговорила:
— У меня идея! Я думаю, что мы все должны принести наши фотографии и организовать что-нибудь на эти выходные. — Она помолчала и продолжала с перехваченным горлом: — Вспомнить мальчишек не только как солдат, но и вообще! Джеймс был музыкантом, а Деннис — звездой родео, а Гэри мог танцевать как бешеный, а Бобби… — Она смахнула слезы. — Как вы считаете? Я не хочу думать, что от них остались только имена на стене.
— Конни, это будет…
— Знаю, знаю. Я просто думаю, что это нужно нам самим. — Она вытерла лицо ладонью. — Мужчины думают о смерти. Я считаю, что, может быть, нам следует подумать о жизни.
Роузмэри решительно кивнула:
— Я поговорю с миссис Нэнс. Может, мы сумеем создать нечто вроде ретроспективы. Она знает все об этом, как его, сканировании, у нее точно появятся какие-нибудь идеи.
Элли взглянула на Алишу, и они торопливо попрощались с женщинами, отвлеченными своим планом, чтобы уйти. На улице Алиша остановилась:
— Фу… Это было сильно!
Элли кивнула, чувствуя, что на сегодня она выдохлась. После долгого утра на чердаке она провела целый день, анализируя содержание писем, и наметила сюжет книги, который, как ей показалось, обещал быть интересным. Потом, измотанная жарой, она заснула под вентилятором и проспала до ужина. Но и это ее не освежило. Она оставалась вялой и беспокойной.
По пути домой Элли заметила:
— Ты не очень-то нравишься Роузмэри, верно? — Алиша фыркнула.
— Ты заметила, да?
— Мы видели ее фото с Маркусом, когда они были молодыми. У него была огромная прическа «афро».
— Он мне рассказывал. Блю весь день дразнил его этим. — Она мягко свернула на дорогу, которую Элли для себя называла «Розовой». — Я не думаю, что Роузмэри уж очень хотела его, но ее задело, что он достался мне. — Она улыбнулась. — Она так себя ведет, как будто я белая.