«Прежде всего, я не такой уж смелый; потом, я не всегда добрый и к тому же ужасно застенчивый. Иногда надо сказать что–нибудь девушке, а я молчу или говорю совсем не то… Но Ада – она другая; мне с ней легко, и то, что я сказал ей тогда, я не повторил бы никому, никогда. Поскорее бы было девять (на этот час она назначила ему свидание), я не могу ждать, не могу…»
Филипп покружил по комнате, чтобы сделать вид, что он чем–то занимается, поиграл мыльным пузырем, бросая его об стену, как мяч, и поманил в форточку Лаэрта призывным «цып–цып». Вампир не подавал признаков жизни, и Филипп загрустил. На всякий случай он спросил у часов, сколько у них имеется времени; по подсчетам дотошного часового вечности выходило, что между Филиппом и Адой лежала пропасть в 314 полновесных минут. Через триста четырнадцать минут они встретятся, а пока молодому человеку предстояло эти минуты убивать. Он изощрялся как мог. Выбор подобающего случаю костюма – бирюзового с золотыми в серебряную крапинку манжетами – занял ровно шестнадцать с половиной минут, после чего Филипп включил видеостену и заказал «Вечерних посетителей», попросив, чтобы в главных ролях были Жерар Филип и Жинетта Лантельм. По желанию пользователей компьютерная программа ставила любых актеров на любые роли, а также изменяла сюжет, так что один и тот же фильм можно было смотреть в миллионах вариаций. Система выполнила заказ, после чего Филипп смог насладиться зрелищем, но в середине его она без предупреждения переключилась на военные сводки Дромадура.
– Как он мне надоел! – сказал Филипп, выключая экран, и покосился на зеркало. Обычно оно отвечало ему, но на этот раз почему–то молчало.
– Ничего не хочешь мне сказать? Ну и не надо.
Лаэрт, только что просочившийся сквозь форточку, подумал, что последние слова относятся к нему, и страшно обиделся.
– Не надо так не надо, – проворчал он. – Мне–то что, я могу и промолчать. Изменник! – повысив голос, крикнул он, но тут же сделал вид, что ничего не говорил.
– Где ты пропадал? – спросил его Филипп.
Лаэрт ответил не сразу. На всякий случай он покосился сначала на полное собрание сочинений Дюма и, убедившись, что оно лежит достаточно далеко от хозяина, прочистил горло.
– Ну так где? – спросил Филипп.
– У кота Амадея. Парень живет на широкую лапу: на стенах сплошь картины художника Мурзильо, и вообще. Я спросил, не возьмет ли он меня к себе.
– Это еще что такое? – спросил Филипп строго. – Опять ты за свое?
Лаэрт всхлипнул.
– Никто не любит бедного вампира, – запричитал он, – все его притесняют. Дзи–во–дзер! – пропел он пискляво и осекся. – Зачем вы так с Матильдой, хозяин? Эх…