Имея уже некоторый опыт обращения с нанду, мы решили воспользоваться машиной как укрытием, поставив ее на пологом склоне, метрах в двадцати пяти — тридцати выше гнезда. Чтобы все время видеть его, пришлось срезать высокие стебли и сделать в зарослях узкий проход.
...Самец, которого мы окрестили Черношейчиком, сидел на гнезде, сложив длинную шею так, что ее совершенно не было видно. Серое оперение птицы сливалось с травой. Выдать нанду могли только блестящие глаза, и, если бы я не знал заранее, куда смотреть, мне, вероятно, не удалось бы его заметить.
Около девяти часов утра на склоне холма справа от нас появилась группа из шести нанду. Это были самки — гарем нашего Черношейчика. Они лениво паслись, медленно продвигались в нашу сторону, затем повернули обратно и исчезли за вершиной холма.
Черношейчик поднялся на ноги. С минуту он постоял, потом не спеша направился вслед за своими подругами.
Шесть часов спустя в зарослях карагуаты справа от нас появилась пара нанду: Черношейчик с самкой. Она осмотрела гнездо, выбросила из него несколько сухих листьев и очень медленно уселась, прикрыв яйца крупным телом и напряженно держа голову на вытянутой вверх шее. Пока самка сидела на гнезде, Черношейчик расхаживал рядом взад и вперед с таким взволнованным видом, какой бывает у мужа, ожидающего у дверей родильной палаты. Самка, казалось, чувствовала себя не вполне уютно. Раз или два она встряхнула крыльями, потом опустила голову на землю. Через несколько минут встала и подошла к Черношейчику, после чего они вдвоем удалились.
Подождав немного, я осторожно выбрался из машины и приблизился к гнезду. Снаружи, у самого его края, лежало еще одно яйцо, ярко-желтое и еще мокрое. Вероятно, самка была слишком крупной, и поэтому ее яйцо оказалось в стороне от других. Вечером Черношейчик вернется, закатит его на место, к остальным, и будет всю ночь охранять кладку.
Мы завели машину и, ликуя, отправились домой. По крайней мере на один из вопросов мы получили ответ. Теперь можно было не сомневаться, что гнездо самкам показывает самец, и он же устанавливает регламент откладывания яиц.
Сэнди Вуд рассказывал нам, что, прежде чем начать насиживание, самец нанду выкатывает из гнезда одно яйцо. Это называется — сделать запас для будущих детишек. Так и лежит оно у гнезда до вылупления остальных. Когда появляются птенцы, самец ударом ноги разбивает это яйцо, и его содержимое разливается по земле. Через неделю здесь уже кишат черви — превосходное лакомство для птенцов, причем именно тогда, когда они больше всего нуждаются в такой пище. Я очень жалел, что нам не удалось задержаться в Ита-Каабо и понаблюдать, как Черношейчик выполняет эту часть своих отцовских обязанностей.