— Это еще зачем? — спросил он. Голос молодой.
— Просто для того, чтобы успокоиться самой и успокоить ее мать.
— Видите ли, мисс Кэйхилл, вы же знаете, что я не вправе обсуждать результаты вскрытия ни с кем, кроме надлежащих властей.
«Властей „Фабрики Засолки“», — подумала Кэйхилл. И сказала:
— Это я понимаю, доктор Хаймс, только вряд ли окажутся нарушены какие-либо установления и правила, если вы мне расскажете об обстановке, в которой проходило вскрытие, поделитесь своими не имеющими отношения к служебным обязанностям впечатлениями — только мне, доверительно, — о ней, как она выглядела, вот о таком всяком.
— Нет, мисс Кэйхилл, это совершенно исключено. Благодарю вас за звонок.
Кэйхилл успела вставить:
— Меня обеспокоило стекло, осколки которого нашли у нее на лице.
— Простите?
Кэйхилл продолжила. Она почитала кое-что о последних случаях, когда обе стороны, «убирая» агентов, пользовались синильной кислотой. Одним из убедительных свидетельств этого служили следы крошечных осколочков стекла, попадавших на лицо жертвы вместе с зарядом кислоты.
— Доктор Хаймс, у нее на лице было стекло.
Она пальнула почти наобум, но попала в самую точку. Врач несколько раз давился словами, прежде чем выговорил:
— Кто вам сказал про стекло?
Это все, что ей требовалось, чего она хотела.
— Один общий знакомый, который был в аэропорту и видел ее сразу после того, как она умерла.
— Я не знал, что там был ее знакомый.
— А вы были в аэропорту?
— Нет. Ее привезли сюда, в больницу, и…
— Доктор Хаймс, я искренне благодарна вам за возможность поговорить с вами. Вы щедро тратили свое время, и, я уверена, мать Барри оценит это.
Кэйхилл повесила трубку, села за маленький столик у французского окна и на почтовой бумаге с эмблемой гостиницы написала в столбик:
ЗНАЛИ, ЧТО БАРРИ КУРЬЕР ЦРУ
Доктор Джейсон Толкер
Стэнли Подгорски
«Рыжий» Сазерлэнд
Коллетт Кэйхилл
Оперативник в Лэнгли
Доктор Уиллард Хаймс
Марк Хотчкисс?
Дэйвид Хаблер?
Мать Барри?
Эрик Эдвардс?
Золтан Рети?
КГБ?
Другие??? Другие поклонники — Другие в литагентстве — Другие в будапештской резидентуре — Весь мир.
Она покосилась на то, что написала, порвала бумагу на мелкие-мелкие клочки и подожгла их в пепельнице. Затем позвонила вниз и предупредила дежурную, что на следующее утро уезжает.
— Надеюсь, вы довольны пребыванием у нас, — сказала дежурная.
— О, разумеется, очень довольна, — ответила Кэйхилл. — У вас здесь все точь-в-точь так прелестно, как мне рассказывала мисс Мэйер.