— Харриет, это доктор Джеймс. Как вы себя чувствуете?
— Чувствую себя хорошо.
— Мне хотелось бы попросить вас сделать кое-что.
— Я… я не могу.
— Она, — вмешался Уэйман, — откликается только на меня. Что тебе нужно, чтоб она проделала?
— Заучила фразу и была уведомлена, что я тот человек, которому она должна ее повторить.
— Хорошо. Харриет, я хочу, чтобы вы запомнили то, что я сейчас вам скажу. Этого вы не должны говорить никому, кроме того человека, который вам скажет: «Повис густой туман». Вы поняли?
— Да, — донесся словно из глубокого сна ее голос.
— Я хочу, чтобы вы запомнили: «Есть четыре человека. Двое из них хорошие, а двое плохие. Плохих зовут Билл и Салли». Вы поняли?
— Да.
— Когда я скажу, чтобы вы вышли из приятного расслабленного состояния, которым вы наслаждаетесь сейчас, вы запомните эту фразу и повторите ее только тому, кто скажет: «Повис густой туман».
— Да.
— Я начинаю считать в обратную сторону, от пяти до одного. Как только я скажу «один», вы откроете глаза и почувствуете, что вам очень хорошо, что вы очень спокойны. Готовы?
— Да.
— Пять — четыре — три — два — один.
Моргнув, женщина открыла глаза, безмятежная улыбка озарила ее лицо.
— Чувствуете себя хорошо? — спросил Уэйман.
— Да. Чувствую себя хорошо.
— Вы так спокойны на вид, так умиротворены, — сказал Толкер.
— А вы кто? — спросила женщина.
Толкер засмеялся.
— Вы же знаете, кто я такой. Я был представлен вам всего несколько минут назад.
— Да, помню. Доктор Джеймс.
— Правильно. И я спрашивал вас, какими вы находите четырех человек, о которых мы говорили.
Женщина глянула на Уэймана и нахмурилась.
— Вы же знаете, о ком я, — продолжал Толкер, — о тех четверых, которых мы обсуждали. Хотели узнать, кому мы можем доверять, а кому доверять не можем.
— Я ничего не понимаю, — сказала женщина.
— Конечно, не понимаете, — откликнулся Уэйман. Он обернулся к Толкеру и сказал: — Приступайте.
Толкер произнес:
— Харриет, повис густой туман.
Она закрыла глаза, открыла их и быстро-быстро заморгала.
— Харриет, вы меня слышали? Я сказал: повис густой туман.
Веки у нее продолжали трепетать. Глаза закатились далеко-далеко, задрожала рука. Она заговорила, прерывисто и принужденно:
— Есть… четыре человека. Двое из них хорошие, а… двое — плохие. Плохих зовут… Билл… и Салли.
— Превосходно! — воскликнул Уэйман. Он откинулся в кресле и взглянул на Толкера, ожидая похвалы. Толкер вернулся к столу и уселся на краешек.
Уэйман обратился к Харриет:
— Все прошло очень хорошо, Харриет. Теперь вы больше не в расслабленном состоянии. Можете открыть глаза. Вы очень хорошо поработали.