— Я это очень хорошо запомнила, — улыбнулась Кэйхилл.
— Ага. «Единственной девушке в этом мире, которая никогда не продаст».
— Тогда, по правде, я этого не понимала. Сейчас понимаю.
— Я рад. — Он выпрямил спину, потер руки, показывая, что эта часть разговора завершена, и спросил: — Ты дома долго пробудешь?
— Не знаю. Я получила… — Ей пришлось призадуматься. — У меня отпуск двухнедельный, но я почти все время трачу на то, чтобы выяснить, что произошло с моей очень близкой подругой.
— Я ее знаю?
— Нет. Просто хорошая подруга, она умерла неожиданно неделю назад. Ей еще не было и тридцати пяти, а получила разрыв сердца.
— Сурово, — произнес он, состроив приличествующую мину.
— Еще бы, я как будто по сей день только и делаю, что пытаюсь привыкнуть к этому. Она была литагентом в Вашингтоне.
— Барри Мэйер? А я и не знал, что вы дружили.
— Так ты о ее смерти знаешь?
— Еще бы! Газеты в Нью-Йорке раструбили.
— Я ничего об этом не читала, — сказала Кэйхилл со вздохом. — Я хорошо знаю ее мать и обещала ей постараться выяснить, что делала Барри перед самой смертью.
— Не лучший способ провести отпуск. Побывку. Я и забыл.
— Отдых. Мне больше всего нравится британская трактовка.
— Мне тоже, как, кстати, и во многом другом. Жаль, что с твоей подругой случилось такое. Переживать смерть друзей — это для… для тех, кто постарее. Я все еще некрологи в газетах пропускаю, не читая.
— И не надо. Знаешь, Верн, все это здорово, по меня просто шатает. Думала, отоспалась, да вот с суточными циклами все еще полный раздрай.
— Что-то вроде климакса?
— Примерно. — Она засмеялась. — Пора домой.
— Ясно.
Машина остановилась против дома ее матери. Уитли выключил двигатель, и оба они уставились прямо перед собой. Кэйхилл, скосив глаза, заметила, что и у Верна рот расплылся в улыбке. Она подумала, что знает, о чем он вспоминает, и улыбка осветила и ее лицо тоже, а потом быстренько перешла в сдавленный смех.
— Помнишь? — спросил он.
Давясь смехом, она никак не могла ответить. Потом все же попыталась:
— Я… помню, как ты…
— Это ты, — сказал он, с таким же трудом сдерживая смех. — Ты промазала.
— И вовсе не я. Ты воротник пальто поднял, боялся, что холодно будет, и только я разлетелась поцеловать тебя на прощание, как… уткнулась… в… ворот пальто.
— Все пальто испортила. Так ведь и не смог губную помаду оттереть.
Они замолкли, пока оба не успокоились. Затем она сказала ему:
— Верн, страшно рада была снова увидеть тебя. Спасибо, что пришел к нам.
— Это я должен благодарить. Хотелось бы с тобой снова увидеться.
— Не знаю, будет ли…