— Возможно.
До Кэйхилл дошло, что доктор просто затеял с ней игру, задавая вопросы, на которые уже знал ответ. Она решила быть немного понапористее.
— Мы уже встречались с вами, доктор Толкер.
Он сильно прищурился и подался вперед.
— Я как только вас увидел, так сразу подумал о том же. Не в Будапеште?
— Там. Вы участвовали в конференции, а я тогда только-только приехала.
— Да-да, припоминаю, еще прием какой-то был, так? Одно из этих обычных противных сборищ. У вас была другая прическа, покороче, угадал?
— Да. — Кэйхилл рассмеялась. — У вас изумительная память.
— Откровенно говоря, мисс Кэйхилл, если ты не видел женщину год, всегда можешь смело утверждать, что она изменила прическу. Обычно при этом меняют еще и цвет волос, но к вам это не относится.
— Действительно, не относится. Почему-то считаю, что я не рождена быть блондинкой.
— Мне тоже так кажется, — сказал он. — Чем вы занимаетесь в посольстве?
— Административные дела, торговые операции, помощь попавшим в беду туристам, обычная круговерть, как у белки в колесе.
— Ну, уж не настолько все скучно, как вы говорите. — Он улыбнулся.
— О, скуки и в помине нет!
— У меня в Будапеште есть хороший приятель.
— Правда? И кто он?
— Коллега. Зовут его Арпад Хегедуш. Не встречали?
— Он… говорите, он ваш коллега, психиатр?
— Да, и очень хороший. Талант его попусту растрачивается при социалистическом режиме, и все же он, кажется, находит время для проявления некой толики индивидуальности.
— Как и большинство венгров, — заметила она.
— Да, наверное, так оно и есть. Вы ведь, должно быть, тоже находите время для иных занятий в укромных уголках ваших административных обязанностей. Сколько времени уходит у вас на помощь попавшим в беду туристам по сравнению…
Когда он намеренно оборвал фразу, она спросила:
— По сравнению с чем?
— С вашими обязанностями в ЦРУ.
Вопрос ее озадачил. В начале работы на Центральную разведку она, пожалуй, смешалась бы настолько, что, прежде чем собраться с мыслями, разразилась бы нервическим смешком. Теперь — другое дело. Глядя ему прямо в глаза, она выговорила:
— Очень интересное предположение.
— Еще вина? — спросил он, вставая и направляясь к бару.
— Нет, спасибо, у меня еще полно. — Она смотрела на свой бокал на столике и думала о том, что сказал ей во время последней встречи в Будапеште Арпад Хегедуш: «Джейсон Толкер, может быть, дружен с Советами».
Толкер вернулся, сел на свое место и отпил вина.
— Мисс Кэйхилл, полагаю, вы могли бы достичь большего и мы могли бы куда лучше поладить, если бы вы вели себя чуточку искреннее.