Добрыня насторожился и поставил на стол чашу с недопитым скиром, местным пивом из молочной сыворотки.
– Я и сам подумываю об этом, если честно, – проговорил он, – но… время для этого ныне не совсем удачное. Племяш мой живет изгнанником на Готланде. Никто из здешних конунгов не позарится на такого жениха. У Владимира же нет ни войска, ни удела княжеского.
– Я могу предложить невесту твоему племяннику, – сказала Тора, отправляя в рот маленький кусочек свинины. – Это моя дочь Алова, ведь ей уже одиннадцать лет. Внешне Алова недурна, ты сам ее видел. По отцу Алова происходит из рода свейских Инглингов, по матери она принадлежит к не менее славному роду Скьольдунгов, из коего вышли все знаменитые датские конунги. – Тора сделала паузу, прожевывая мясо, потом спросила: – Ну, что скажешь, Добрыня?
Замешательство Добрыни было недолгим.
– Для меня и Владимира было бы честью породниться с такими славными варяжскими родами, – ответил он. – Однако, Тора, должен признаться тебе, что Владимир является сыном рабыни. По сути дела, у него нет прав на княжеский стол в Киеве. А вот у его брата Ярополка такое право есть, ибо он рожден законной женой покойного Святослава Игоревича.
– Разве твоя сестра была рабыней? – Тора сделала удивленное лицо, взглянув на Добрыню.
– Мы с сестрой рождены не знатными, но свободными людьми, – пустился в разъяснения Добрыня, вертя в руках деревянную ложку. – Малушу приглядела княгиня Ольга, мать Святослава Игоревича, сделав ее своей ключницей. Ведь сестра моя в юности была на диво красива, вот токмо ростом невелика. По нашему обычаю человек, ставший ключником, приравнивается к холопам, то бишь добровольно становится рабом. В этом добровольном рабстве Малуша пробыла до самой смерти княгини Ольги. И Владимира Малуша родила от Святослава Игоревича, будучи ключницей.
– Но Святослав Игоревич признал же Владимира своим законным сыном и даже отдал ему в управление Новгород, – заметила Тора. – Это ведь что-то да значит?
– Конечно, – уверенным голосом заверил Добрыня свою собеседницу. – Для новгородских и киевских бояр Владимир есть истинный сын и наследник покойного Святослава Игоревича. Ему по закону полагается удел княжеский. Любой удел на Руси, кроме Киева, – негромко добавил Добрыня.
– А ты, как я понимаю, хочешь нарушить этот закон и посадить Владимира князем в Киеве, – усмехнулась Тора, не спуская с Добрыни своих красивых проницательных глаз. – Ты даже готов пожертвовать Ярополком ради этого. Так ли?
– Истинно, княгиня, – кивнул Добрыня. – Кому-то закон власть дает, а кто-то сам власть берет. Так было и будет.