– Вот уже девчонки бесшабашные, – пробурчал себе под нос комиссар. – Музыку возле штаба завели… Демаскируют…
Неловко поднявшись со стула, он прихрамывая прошелся по блиндажу.
– Все, идите, старший сержант Сизова.
В блиндаже, где и жили летчицы первой эскадрильи, Юля познакомилась с капитаном Еленой Романенко.
– Леся, – просто представилась комэск, поправляя огненно-рыжую прядь волос, выбивающуюся из-под пилотки с летной эмблемой и голубым кантом. – Не люблю, когда меня Еленой называют. Мы сейчас в столовую все собираемся, там с девчатами и познакомишься, а пока – располагайся, вот твоя кровать, тумбочка. Давай помогу… Да не стесняйся ты, здесь все свои! – рассмеялась девушка-летчик.
За хозяйственными хлопотами незаметно пролетело время, девушки засобирались в столовую.
– Эй, Светка! Светлана!.. Ты в столовую идешь?
Разметавшая по подушке темно-русые волосы девушка повернулась к командиру эскадрильи.
– Да что-то не хочется, Леся…
– Хватит сохнуть по своему штрафнику! Не будешь есть – отстраню от полетов! – строго и даже чуточку бесцеремонно сказала комэск. – Пошли!
Вместе со всеми они пошли в блиндаж, над которым вился аппетитный дымок полевой кухни.
– Скажите, а вам, точнее – нам за боевые вылеты «наркомовские» сто граммов полагаются?
– Конечно! Что мы – хуже мужиков, что ли?! – ответила Леся Романенко.
Остальные летчицы со смехом поддержали своего командира. Одна только Светлана Григорьева оставалась задумчивой и немного грустной.
Трапеза прервалась совершенно неожиданно. Раздался знакомый гул заходящего на посадку «Яка». А потом – резкий треск и гнетущая тишина. В блиндаж вбежала девушка:
– Юлька Захарова там!.. Ой, девоньки…
Разбитый Як-1 беспомощно лежал, накренившись, на летном поле. Видимо, на пробеге летчица не смогла справиться с управлением, и истребитель развернуло поперек полосы, подломилась правая опора шасси. С первого взгляда было заметно, что самолету здорово досталось. Крылья и фюзеляж напоминали решето, из левого элерона и руля направления на киле вырваны огромные куски обшивки, словно их кто-то зубами трепал.
А в кабине – полно крови…
Молодую, совсем еще юную девушку осторожно вытащили из кабины и положили на широкую плоскость ее «яка».
– Товарищ… Капитан… Нас атаковали «мессеры», восемь… Люду сбили сразу, а я вот… Одного все же тоже свалила… – С каждым вздохом из юной девушки, которой едва девятнадцать исполнилось, уходила жизнь. Кровь из ран на груди пропитала гимнастерку. Врач пыталась остановить кровотечение, заталкивая на раны белым комом перевязочные пакеты. Белые бинты на глазах набухали алой кровью…