Короче, полная катастрофа. Она не пошла на работу и весь день пребывала в прострации — к вящей растерянности Венсана, которому она отказалась объяснять что бы то ни было. Даже Валери она только и сообщила, что «со мной случилось нечто чудовищное». Стыд — это ужасно, он парализует.
20 февраля
Софи все время плакала. Большую часть дня она просидела у окна, куря одну за другой бесчисленные сигареты, и я сделал кучу ее фотографий. Она и носа не показала в конторе, а там, я полагаю, все гудит как в улье. Готов поспорить, что утечка информации уже состоялась и теперь у кофемашины идет бурный обмен фотокопиями присланных кадров. Именно это и должна представлять себе Софи. Не думаю, что она сумеет заставить себя туда вернуться. Чем, конечно, и объясняется то безразличие, с которым она восприняла новость о ее временном отстранении от работы. На неделю. По-видимому, удалось как-то свести неприятности к минимуму, но сделанного не исправить, на мой взгляд… А в профессиональной карьере такие вещи тянутся за вами всю жизнь и всплывают в самый неожиданный момент. Во всяком случае, Софи растеклась вязкой лужицей.
23 февраля
Вечер с самого начала оказался западней: я должен был зайти за ней, чтобы вместе поужинать. Заказал столик у Жюльена, но у моей неутомимой возлюбленной были свои планы. Оказавшись в ее квартире, я обнаружил накрытый на двоих стол. Эта дурища, которую, судя по ее духам, отсутствие вкуса никогда не пугало, умудрилась даже водрузить на стол подсвечник — чудовищную конструкцию с претензиями на образчик современного искусства. У меня внутри все перевернулось, но теперь, когда я уже вошел и почувствовал запах из духовки, мне было трудно, а то и невозможно отказаться от приглашения. Для проформы я запротестовал, поклявшись про себя, что больше я с этой девицей не увижусь. Решение было окончательным. Эта мысль принесла мне некоторое облегчение, а поскольку круглый стол не давал Андре возможности щупать меня, что она проделывает при каждом удобном случае, я почувствовал себя в относительной безопасности.
Она живет в тесной квартирке на пятом этаже старого, совершенно непривлекательного дома. В гостиной-столовой всего одно окно, правда, большое, во всю высоту стены, но света оно пропускает немного, так как выходит во двор. Одно из тех помещений, где приходится держать все лампы включенными, если не хочешь впасть в депрессию.
Как и сам вечер, беседа была вялой и скучной. Для Андре я Лионель Шальвен, работаю в фирме по недвижимости. Родителей я уже потерял, и сама тема для меня настолько мучительна, что стоит затронуть ее, как в моих глазах появляется боль — что и позволяет мне не делиться воспоминаниями детства… Живу я один, и, как думает эта жирная идиотка, я импотент. И конечно, комплексую по этому поводу. Мне удалось увильнуть от обсуждения данной проблемы, затронув только ее ощутимые последствия. Лавирую как могу.