Получив таким образом четкий отлуп, мы собрались уж было отъехать, как с противоположной стороны нас окликнули: на дороге стоял уже не средних лет, но вполне преклонного возраста господин и знаком предлагал — разворачивайтесь, мол, подъезжайте. Что мы с охотой и сделали.
Перед нами был все тот же полковник Грэнджерфорд, только уже в ином облике — «доброты был такой, что и сказать нельзя, — всякий сразу это видел и чувствовал к нему доверие». Или симпатичный судья Тэтчер, положивший найденные Геком и Томом в пещере деньги в банк, что приносило им каждый Божий день по доллару прибыли. А то и сам Гек Финн в старости, если, конечно, тот до старости дожил. Выяснилось, что в молодые, да и в зрелые годы случайный наш встречный работал на ферме, затем занялся ремонтом электрооборудования, а теперь вот вышел на пенсию и поселился здесь, невдалеке от Миссисипи, откуда доносится ветерок. Нельзя сказать, будто он так уж возбудился, услышав, что случайные и недолгие его гости — фотохудожник и литератор из далекой России и что поманили их сюда Марк Твен и Гек Финн. Вообще я давно уже заметил, что, в отличие от жителей больших городов — Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса с их демонстративной расположенностью к незнакомцам, американские провинциалы, как правило, сохраняют внутреннее достоинство и естественность в поведении. Показать дорогу — извольте, сказать о себе, если просят, несколько слов — почему бы и нет, но изображать невероятную радость от встречи с путешественниками — с чего бы это? Да и вообще мне показалось, что он с некоторым недоумением отнесся к нашему предприятию.
Так или иначе, thank you ever so much, sir, вы нас выручили, на путь верный наставили. Благодарствуйте, и пусть вам сопутствует удача.
Дорожный знак сообщает: Каир.
Марк Твен описывает его — в «Жизни на Миссисипи» — очень бегло, замечая лишь, что город весьма оживленный. Гек Финн, рассказчик собственных приключений, не описывает вовсе, оно и понятно: что разглядишь в тумане?
Кстати, и нам, вернее, Виктору, белесая пелена, неприветливо встретившая нас наутро после приезда, поначалу мешала заниматься своим делом. Правда, довольно быстро туман рассеялся — и что же? Глазу не на чем, в общем, остановиться. Городок стреловидно пересекает магистраль, расходящуюся у его границы надвое, чтобы сделаться, соответственно, полотном мостов через обе реки. Повсюду — чистенькие однообразные домики, изредка перемежающиеся мемориалами вроде Таможенного музея, где сохранился письменный стол генерала Гранта, командовавшего в этих (как, впрочем, и иных) местах войсками северян.