— Вожак, — громко сказал он. Очень громко. Шорох за спиной сразу утих. — Вожак, — повторил Атувье, — я говорю тебе: ты нарушил Закон охоты! Ты отнял у меня мою долю добычи! Я поймал оленя, и по праву первого добытчика стаи мне принадлежит лучший кусок! Но ты вырвал его из моего рта, и потому я буду драться с тобой. — Он говорил, а сам все шел и шел на ощетинившегося Вожака, выставив перед собой нож. Левую руку он тоже поднял на уровень груди, готовый в любой миг загородить горло. — Я знаю, Вожак, ты хочешь боя со мной. Я готов! — хрипло закончил Атувье.
Вожак чуть попятился, не отводя своих горящих глаз от ножа. И едва он отступил, как Атувье снова молниеносно развернулся, выставив нож.
Не ожидавшие такого маневра, волки отпрянули, поджав хвосты: сейчас Человек был сам похож на разъяренного Вожака..
Не давая им опомниться, Атувье резко крутанулся и прыгнул на Вожака, выкинув руку с ножом. Вожак метнулся в сторону, но, сохраняя достоинство перед стаей, сразу же остановился и снова ощерился.
Атувье носком почти совсем босой ноги поддел остаток печени, и тот упал возле самой морды Вожака.
— Ешь, Вожак, ешь! Только не подавись, — гордо сказал Атувье и выпрямился. — Я не жадный. Но я возьму свою долю. Возьму! А если ты снова захочешь вырвать у меня мой кусок — я вырву твой язык! — Он опять резко повернулся к стае, которая совсем близко снова подступила к нему, и, выставив нож, втянув голову в плечи, пошел на четверку. Во рту у него стало так сухо, что он услышал, как шуршит язык, задевая о зубы.
Волки, не спуская настороженных взглядов с ножа, вдруг попятились, расступились и, развернувшись, дружно кинулись к туше уже растерзанного оленя.
Атувье бросился за ними. Подбежав к рычащим волкам, он ударил по голове рукояткой ножа волчицу, потом молодого волка. Те отскочили в сторону, взвизгнув от боли. Два других отступили сами. Атувье отрезал голову оленя и кусок ляжки. К нему подошел Черная спина. Атувье бросил ему кусок ляжки.
— Ешь, Черная спина. Это твое. А это, — Атувье поднял за рога голову оленя, — это мое!
После стычки с Человеком Вожак стал еще злее. Он словно вымещал обиду на собратьях, которые были свидетелями его страха, его позора. Еще никогда ни перед кем Вожак не отступал. Теперь он держался от пленника стаи и вовсе на расстоянии. Но Атувье часто ловил на себе его взгляд, тяжелый, прожигающий насквозь. «Вожак не простит мне своего позора перед стаей. Он затаил на меня злобу, и когда злоба переполнит его печень, он бросится на меня», — догадывался Атувье. По ночам пленник стаи почти не спал, забиваясь в самый угол пещерки. «Вожак боится моего ножа, но если я засну, он может решиться», — мудро рассуждал Атувье и лишь изредка впадал в дремоту. Нервы его были напряжены и он вздрагивал при каждом шорохе, который издавал