— Отстань, бестолочь безрукая! — ответила Барбара. — Тебе не понять!
Когда успокоилась, предложила Зое пойти на крышу:
— Вечер хороший. У меня есть бутылка отличного красного вина. Заодно рыбу помянем.
Они сидели на крыше — вечер и впрямь был чудесный — и молчали.
Зоя долго смотрела на закат через рубиновые огни в бокале, а потом призналась:
— Сегодня Павлик сказал, что никогда не сможет меня полюбить. — А через паузу в три вздоха, вдруг добавила: — Я твою рыбу специально разбила.
Бася дернулась, как от удара, и вспыхнула:
— Я тебя сейчас скину с крыши, на фиг!
Но сказала как-то так… Беззлобно. Растерянно даже, может быть.
— Слушай, а зачем ты это сделала?
Зоя совершенно искренне ответила, что сама не знает. А правда, зачем? Ну что ей эта рыба, мешала, что ли? Да бог с ней, с рыбой! Неужели дело в другом — Барбара ей мешает самим фактом своего существования?
И Зоя так расстроилась, так расстроилась… Что прямо стало хуже, чем было до рыбы.
— В следующий раз, если захочешь разбить что-то из того, что мне дорого, лучше пойди и отрави меня, — совершенно серьезно сказала Бася. — Тем более что я тебе доверяю. Можно сказать, ем из твоих рук. В смысле, тобой приготовленное. Так что сожру, и все нормально будет!
Зоя заплакала. Бася обняла ее и засмеялась.
— Ладно, проехали, не реви! Смотри, над Ангелом какая закатная дымка… Алая, как моя рыба. Давай, что ли, выпьем?!
Барбара — яркая, невозможная, еще и талантливая, еще и богатая! Ну и как тут удержаться от ненависти?
Бедная Зоя — серьезное испытание!
Но странное дело — после истории с рыбой Зое стало легче. Она будто разбила тогда не рыбу, а свою ревность и ненависть.
Что ты будешь делать — плохое к Зое не липло! Она не могла испытывать ни зависть, ни злобу по отношению к Барбаре. Напротив, чувствовала к ней искреннюю благодарность и, как ни странно, жалость.
Просто однажды Зоя поняла, что блестящий любовник Эд Басю не любит.
Для Зои это было очевидно, как и то, что Барбара этого не понимает и со всей своей красотой-статусом-талантом в отношениях с любовником играет роль жертвы и, будучи любящей, но не любимой женщиной, испытывает страдания и боль, как и Зоя…
И тогда она Барбару пожалела. Хотя, наверное, если кому-то сказать, что Зоя испытывает к Басе жалость, — ей рассмеются в лицо. Люди придают слишком большое значение внешнему блеску. Бася весьма удачно вошла в образ красивой успешной женщины, но при этом оставалась живым, уязвимым человеком, искренним и с большим количеством проблем. Но об этом, кроме Зои, вряд ли кто догадывался.
А еще Зоя прочла книжку писательницы Лесневской. Не сказать, что ей уж очень понравилось, но Зоя не могла не признать, что в ней было что-то настоящее. Искреннее. Конечно, там были и балаганчик, и клюквенный сок, и водевильные мужчины и женщины, но и желание сказать что-то еще. И за смехом там угадывались слезы. Зоя это угадала, почувствовала и в Басю поверила.