— Нет, Каше-Стамп.
— Стамп? В таком случае Каше — фамилия вашего мужа? Мадам, приношу извинения. Наверное, я совсем внимательно ознакомился с вашей визитной карточкой.
— Я не замужем. Моя фамилия тоже Стамп.
— Однако на вашей визитной карточке значится Каше.
— Да, потому что… о боже, какая нелепая ситуация!
Серена рискнула мельком взглянуть на него, на увидела насмешливое выражение лица хозяина и снова опустила голову. Николас Литтон недоверчиво улыбался. Серена держала руки на коленях, нервно сжимая их, что явно говорило о том, как неловко она чувствует себя. Наконец Серена заставила себя посмотреть Николасу в глаза.
— Каше — означает печать. Моя настоящая фамилия — Стамп, хотя я узнала об этом от отца, когда тот лежал на смертном одре. У него было странное чувство юмора.
При этих словах Николас криво усмехнулся:
— Поразительно, на что, оказывается, способны родители перед лицом смерти.
— Простите, я не поняла?
— Я вам сочувствую, мадемуазель, только и всего. Я тоже пережил нечто подобное. Должно быть, это стало для вас полной неожиданностью.
— Это был страшный удар. Отец умер внезапно. Он стал жертвой ограбления. Мне трудно, мне тяжело смириться с этим.
Она умолкла, достала из ридикюля платок и вытерла глаза.
— Простите, я не хотел вас расстраивать, — сказал Николас уже с большим участием. — У вас остались другие родственники?
— Нет. Никого. Нет, насколько я помню. Мама умерла, когда мне было десять лет, меня вырастил папа. Теперь я осталась одна.
— Не верится, что у столь прелестной девушки никого нет. Неужели эти французы совсем ослепли?
— Мистер Литтон, наверное, это потому, что я очень разборчива. Похоже, мы несколько отклонились от сути вопроса.
— Ах да. Суть вопроса. Ваши бумаги. Как долго они хранились у моего отца невостребованными?
— Больше двадцати лет.
— И вы все время знали об этом?
Серена разглядывала свои перчатки.
— Нет. Я узнала об этом только…
— Я угадаю. Видимо, отец рассказал вам о них, лежа на смертном одре.
Она нервно рассмеялась:
— Я понимаю, все это похоже на сказку.
— Вот именно.
— Вижу, вы не верите мне. — «В этом нет ничего удивительного», — подумала она и встала, собираясь уходить. Ей придется идти к адвокату без этих документов. — Я больше не стану отнимать у вас время.
Николас не сомневался, что ее бумаги, если они существовали, были утеряны, но он не собирался так легко отпускать ее. Николас изнывал от страшной скуки, а тут вдруг является столь прекрасное создание! Уверенный вид, приятный голос, хорошие манеры — она выглядела как знатная дама, но его не одурачишь. Ни одна молодая женщина знатного нисхождения не явится к джентльмену без сопровождения. А о том, чтобы позволить себе глазеть на кулачный бой, и говорить нечего. Чем больше Николас смотрел на нее, тем больше убеждался, что надо завоевать ее благосклонность.