Вокруг Света 1973 № 08 (2395) (Журнал «Вокруг Света») - страница 2

— Бригадир Толстых.

— Иван, — сказал человек с горным орлом на груди и упрятал мою руку в своей ладони. — А это мои орлы, — показал он на голышей, отдыхавших на обломках.

— А ну, ребята, по вагонеткам! — скомандовал начальник забоя. — Поехали.

Двое, поместились в передней части электровоза, как впередсмотрящие, остальные погрузились в вагонетки. Мне, как гостю, уступили лучшее место. Я устроился на старом опрокинутом ведре в «кабине». Машину вел горный мастер Николай Сухомлинов.

— Далеко до забоя? — крикнул я водителю в ухо.

— Три километра и девяносто три сантиметра, — сообщил он.

— В общем, три километра, — сказал я.

— Три километра и девяносто три сантиметра, — повторил он твердо.

«Да ты, брат, педант», — улыбнулся я про себя.

Электровоз рванулся вперед. На нас подуло горячим ветром. Электровоз бежал шумно, стуча и громыхая всеми железками. То вверх подбросит его, то кинет вниз. То вправо швырнет, то влево отбросит. Такая колея. А навстречу с такой же скоростью неслась толстая кишка вентиляционной трубы. С каждым стуком колес становилось жарче. Я разделся до пояса. Вдруг каленым воздухом обожгло лицо...

— Что такое? — крикнул я Николаю в ухо.

— В пробку попали, — объяснил мастер.

— Что за пробка?

— Понимаешь, какое дело, — орал он, стараясь перекричать шум, — в забой по трубе для работы породоуборочной машины и бурильных молотков поступает сжатый воздух. «Разжатый», он, естественно, движется к выходу. От ствола тоже напирает воздух. Где-то в середине пути и образуется пробка...

Миновали «пробку». Но скоро температура опять начала нарастать. Это дышит на нас скала, серо-голубая, с острыми исколотыми боками. Она тут монолитная. И трехкилометровый туннель седьмого забоя не что иное, как каменный коридор. Электровоз с разбегу ныряет в подземное озеро и, расплескав его, мчится дальше, в глубь каменного коридора. Воздух все горячее и едче. У него есть цвет и вкус.

— Сколько минут идет электровоз до забоя? — спросил я водителя.

— Обычно минут тридцать.

Говорят, каждый такой электровоз за месяц пробегает расстояние вдвое больше, чем от Еревана до Москвы.

Ну вот вентиляционная труба оборвалась. Воздух дальше не идет. Бетонируют свод, а труба мешает. Временно сняли. А электровоз все бежит и бежит.

Наконец впереди показался «лоб» забоя. При свете электрической лампочки несколько человек возились около «разутой» (с нее были сняты гусеницы) породоуборочной машины.

Спешившись, я бросился туда, где человек в резиновых сапогах жадно глотал воду из струи. Она била из трубы. Я приложился ртом к струе, — упругий воздух больно ударил по губам. Да, это была не вода, а струя сжатого воздуха. Чистый, бесцветный, он был отчетливо виден в серо-желтом мареве забоя.