Пора уезжать. У выезда на дорогу несколько индейцев, широко раскинув руки, стали поперек тропы, символически преграждая путь. Они расступаются, пропуская наш караван, и долго стоят над обрывом, глядя нам вслед.
Владимир Шинкаренко
Над водой, на воде, под водой
Всего три часа прошло с той минуты, когда мы ушли в небо с бетонной полосы аэродрома. Мы летим в дальние моря, где должна состояться встреча с подводными кораблями «противника». В тысячах метров под нами на землю легла ночь. Впереди прямо по курсу чуть заметен огонек. В телефонах своего шлемофона слышу голос командира ракетоносца:
— Подходим к танкеру, экипажу приготовиться к дозаправке.
Политый лунным светом силуэт воздушного танкера занимает все стекла кабины пилотов. Сейчас самолет-заправщик подойдет почти вплотную, и экипажи двух большущих реактивных машин исполнят головокружительный трюк в бездонной пропасти стратосферы. Не замедляя стремительной скорости, танкер в несколько мгновений пополнит запасы нашего горючего в баках.
Вот из штанги на правом крыле танкера выскочил пятачок парашюта. За ним к ракетоносцу протянулась ниточка шланга. Командир слегка накреняет самолет. Левое крыло ложится на шланг.
— Внимание, контакт!
Оба самолета теперь летят, связанные резиновой пуповиной.
На приборной доске вспыхивает зеленый глазок — экипаж к приему топлива готов. И тотчас с борта танкера отзывается незнакомый голос:
— Даю топливо.
Ракетоносец продолжает полет.
Томительно ожидание цели. Усыпляюще монотонен рев двигателей. Молчит самолетное переговорное устройство.
До цели еще сотни километров, но это не расстояние для современного боевого самолета и ракет. Минуты теперь бегут секундами. Вскоре в тускло мерцающий экран локатора с угла вползают два ярких прямоугольничка, окруженных светлячками. Это цель — ударные корабли «противника» под охраной конвоя. Зеленые прямоугольники замирают в центре экрана.
— Цель на захвате.
— Товарищ командир, к пуску готов, — рапортует штурман.
Ракетные крейсеры отходили от пирса глубокой ночью. Подъем, признаюсь, я проспал. Разбудил меня топот крепких матросских ботинок. Боевая тревога. Наскоро одеваюсь, выскакиваю из каюты. В конце коридора вижу совсем неуставную возню. Матросы в холщовых робах пытаются унять медвежонка. Увести его подальше от глаз начальства. Медвежонок весело сопротивляется, потешно отмахивается лапами. Видно, по душе ему пришелся теплый уголок под трапом. На шум сверху спускается молодой капитан-лейтенант, вахтенный офицер. Он сердито выговаривает морякам, а потом посылает матроса на камбуз за банкой сгущенки. Медвежонок счастлив. Задрав вверх голову, сощурив глаза и выпростав во всю длину розовый язык, упоенно лижет сладкое молоко.