Из обстоятельных записей Василия мы узнаем, что дневные переходы путников, как правило, невелики. Нужно беречь силы. Много уходит времени на то, чтобы обзавестись надежными «патентами» на следующий отрезок пути: в каждом городе стража проверяет документы и свидетельства. Немаловажна и забота о хлебе насущном. Не все жители одинаково странноприимны. То и дело паломникам приходится просить милостыню; кто даст мелкую монету, кто ломоть хлеба — и на том благодаренье. Часто ночуют они в случайных местах, на куче соломы в каком-нибудь сарае, а то и просто за обочиной дороги под деревом...
И хотя на страницах «Странствования» Василия немало экзотических реалий, они все-таки занимают здесь второстепенное место. Дневник Барского — документ уже позднего времени. Барскому важно было рассказать не только об увиденном, но и о себе самом, о том, что он пережил за долгие месяцы пешего труда.
Преодолев снежные Альпы, Василий с Иустином вступают на землю Италии. Невзгодам, болезням и другим лишениям, которые здесь в изобилии обрушиваются на автора «Странствования», чтобы уже до самой смерти почти непрерывно держать его в плену, всему этому мы вряд ли найдем равновес в чьей-либо еще паломнической биографии.
Но пусть скажет сам Барский: «От горячности солнечной в летнее время кровавый от телесе, даже с болезнию сердца и главы, изобильно истекает пот и кости расслабевают тако, яко ни ясти, ни пити, ниже глаголати... в время осеннее, дождливое, наипаче еще случается далече от града или веси, на поли или в дубраве, претерпевает лияния и ветры, дрожа и стеня сердцем, иногда же и плача... понеже не имеет ни единаго рубища суха на мезерном телеси своем, весь сый хладом пронзен, а дождем облиян... во время зимы хлады, мразы, снега, с омертвением внешних и внутренних членов, претерпевает, иногда же, не могий стерпети, безвременно жизнь свою скончавает, ни единаго не имеяй члена тепла, один точию дух тепл им же дышет».
...Безлюдная скалистая земля. Последние десятки верст перед Баром спутники идут морским берегом, без дороги и почти без питья и еды, «множицею валяясь при пути, на поли пустом и на зной солнечном». Кромка берега загромождена кремнистыми осыпями. Ходьба нестерпима для ног, израненных острыми камнями. То и дело приходится раздеваться донага, чтобы преодолевать вброд стремительные потоки. Камни ерзают под ступнями, вода сшибает с ног, узлы с одеждой намокают, тут и вправду заплачешь!
Но если бы только природные ненастья. Где-то на ночном переходе Василий потерял документы. Лишь к утру обнаружив пропажу, он пошел назад по тропе, ощупывая взглядом каждую пядь пути. Ведь паломник без документов «что воин без оружия, что птица без крыл, что древо без листвия».