Лица, скованные густым слоем грима, способны выражать лишь определенные эмоции: герой должен соответствовать канону. Точно известно, какой должен быть у героя костюм, грим, голос, какие жесты.
Актеры в испуге воздевают руки: на верхней ступеньке лестницы появляется Рангда, мать поруганной королевы. Ее чудовищная маска (налитые кровью глаза, громадные зубы, торчащие белые уши) в ярости поворачивается из стороны в сторону. На ней длинная коричневая туника, надетая поверх полосатого костюма. Руки вытянуты в проклятии, жуткие когти царапают воздух. Гамелан захлебывается в неистовом ритме.
Наконец появляется баронг. Это волшебный зверь, олицетворяющий силы добра. Его изображают двое мужчин, скачущих в тяжелом одеянии из крашеной соломы. Баронг напоминает гибрид дракона и медведя. Голова — широкая маска с выпученными глазами, изо рта торчит язык. Откровенно говоря, он производит не менее жуткое впечатление, чем Рангда. Но это избавитель. Зрители встречают его аплодисментами. Колдунья Рангда медленно спускается по ступенькам, застывая после каждого шага, будто механическая кукла. Публика, не зная, кричать ли ей от радости или вопить от ужаса, замолкает в тревожном ожидании.
Рангда бросается на барон га. Ритм гамелана становится совсем неистовым, водопад звуков не дает присутствующим перевести дыхание, становится почти осязаемым. Начинается борьба добрых и злых сил. Мир сомкнулся вокруг сцены, где баронг насмерть бьется с Рангдой, ничего больше не существует. Окружающее вернется только после развязки трагедии.
Баронг мчится на колдунью, но та увертывается и ловким ударом опрокидывает священного зверя наземь. Толпа вскрикивает от ужаса: силы зла одерживают верх! На сцену бросаются несколько человек. Кажется, по ним пробежал ток высокого напряжения — не спуская глаз с колдуньи, они застывают в трансе, сжав в руках сверкающие ножи-крисы. Оркестр продолжает безжалостно подстегивать ритм. Воздух вот-вот расколется. Зрители и актеры захвачены каким-то неистовством. На секунду в сознании мелькнуло недоумение: где мы, что с нами? Мир ограничен священной оградой, где происходит церемония, и нет никакой надежды вырваться из этого раскаленного ада. Транс порождает одновременно и радость, и жуткий страх; в высшей точке пароксизма жизнь начинает колотиться в двери невидимого.
Итак, присутствующие в самозабвении кидаются к сцене, горя желанием разделаться со злом, пронзить колдунью кинжалами, растоптать ее в прах. Удары градом сыплются на тело Рангды. Невозможно представить себе, сколько нужно сил актеру, исполняющему эту неблагодарную роль, но ведь кто-то должен ее играть! Колдунья не только сопротивляется, но и сама переходит в нападение. Разве она может поддаться каким-то людишкам! И в тот момент, когда над ней заносят десятки кинжалов, колдунья мановением руки обращает острия крисов против владельцев. Согнувшись пополам, балийцы бьются в конвульсиях, готовые покончить с собой. Но тут вступаются силы добра, до сих пор прятавшиеся под маской баронга. Волшебный зверь останавливает смерть у последней черты.