Ондрей силу оказывал
В деревне Сюрьге жил у отца-матери Ондрей. Вот уж стеснительный — девушка красная. При нем лишнего слова не скажи. На крещенский праздник разыгрались ребята, толкнули его — не ворохнулся. Стоит смеется. Стали с разбегу мужичинья толкать — стоит как в землю врыт, глазами хлопает, сам удивляется. Он силы своей меры не знал.
Было: с Ошты до Вознесенья ехал богач. Тройкой гордился, конями чванился: «Берегись, зашибу!..» Ондрей проходил мимо: «Буде хочешь — сдержу».
Богач вожжи опустил, лошадей кнутом подхлестнул, ногу из-под полсти выпустил, концом сапога по снегу чертит: «Охо-хо! Держи!» Остервенел: бьет по кореннику и раз, и другой... Держит тройку Ондрей, в дорогу по колено врос. Рассыпались сани — у Ондрея в руках спинка санная осталась, Ондрей роспись рассматривает. Тут из сугроба крик: «Охти мне!..» Запуталась курица в отрепьях! Пришлось тащить купца из сугроба. Тоже подвиг немалый: купчина-то многопудовой!
...Ондрей — славутный охотник, на медведя ходил с рогатиной. (Вепсская рогатина — копье с граненым наконечником. У шейки копья — поперечина. С таким копьем еще на нашей памяти старики ходили.) Ондрей медведя не колол, он шкуру жалел. Он перед зверем повинится: «Прости-ко, батюшко!» — да обоймет его, копье перехватит за медвежьим хребтом, принажмет — из зверя и дух вон... Вот што, парень!
Ондрей, случилось, лося убил. Не совсем убил: насмерть ранил. Лось далеко бежал. Ондрей шел за ним на лыжах. Ондрей — такой: поест — и уйдет на много суток в лес. С собой еды не берет. Спит в лесу: нодью зажжет да и спит. (Нодья — костер: два бревна берут, подтесывают их, кладут одно на другое; щепки между бревнами оставляют. Смольем запалят — целую ночь живет ме.к бревнами огонь. Охотник на хвое спит. Старики, которы. охотники, похвалялися: «Мы-де любим живой огонь, не запертый. Нам-де в избе маятно, душно, тошно».)
И Ондрей так: день бежит, ночь спит, потом опять бежит; лежки лосиные кровавые видит; за Кушлегой пошли незнаемые леса, чужие места. Стал Ондрей лося настигать. За ближним ельником лось пал. Вышел на полянку Ондрей, а уж около лося барская охота — шум, гам!.. Ружьеца-то у них — замочки резные, кафтаны шитые; у поясов рога золоченые. Ондрей — зипунишко старенький, ружьишко веревкой перевязано — не заробел: «Мой лось!» Барин посмеяться желает: «Твой — дак бери! А буде всего не возьмешь, так, значит, не твой!»
Ондрей ляжки лосиные отрубил — в кошель заплечной поклал. Тушу — на плечи. Ему только на лыжи встать...
Барин, челядь аж задубенели. Стоят, рты отворены. Очнулись — кинулись догонять Ондрея, пороху на полку ружей сыплют, псов натравливают... Как же, догонишь! Да и опасаются, не шибко бегут. Сила такая в человеке!..