– Щенки! – воскликнула я, вынимая из коробки сморщенного щенка шарпея, которому по виду было не больше шести недель.
Вики ухмыльнулась.
– Я знала, что они вам понравятся. Бабуля заставила меня пообещать, что я отдам вам весь приплод.
– Весь приплод! – Натаниэль поднял брови, представив, без сомнения, какой хаос учинит в доме целое семейство маленьких Аполлонов.
– Ба разводит их, ты знал об этом, Нэт?
– Нет, но меня это нисколько не удивляет. – Натаниэль добродушно усмехнулся, делая безуспешную попытку засадить обратно в коробку двух вылезших из нее щенков. Один щенок потрусил по комнате и тут же попал под ноги официанту, отчего тот выронил поднос с закусками. Второй направился к стоявшему в углу горшку с пальмой. Вики и Натаниэль бросились ловить динамичную пару, а я подумала, что надо будет обязательно заглянуть в справочник по истории этой породы и выяснить, когда в США появился первый шарпей. У меня было сильное подозрение, что там будет указана значительно более ранняя, чем в прежних справочниках, дата.
Краем глаза я заметила отца с матерью, стоявших у стены рядом с дверью. Гордо улыбаясь, они встречали новых гостей. Если их еще и интересовало, где же я пропадала целые сутки после землетрясения, у меня они об этом больше не спрашивали. В ответ на все их вопросы я сказала, что застряла в таком месте, откуда было невозможно добраться до дома, но в детали вдаваться не стала, заявив, что они мне все равно не поверят.
– По-моему, твоя мать хорошеет, находясь в центре внимания, – снова подошедший ко мне Натаниэль кивнул в сторону матери, которая выглядела моложе, чем я ее помнила. Я еще не сказала, что после землетрясения 1906 года Джессика предъявила права на наследство умершего отца Натаниэля – с которым она официально не была разведена – и, получив его, основала театр «Джеймс». В настоящее время мой отец был руководителем этого театра и ставил пьесы, в которых мама часто получала главные роли. Он, правда, был немного невоздержан на выпивку, но невелика беда. Не могла же я устроить все без исключения за время своего недолгого пребывания в прошлом.
– Мама всегда хотела, чтобы я была актрисой, – призналась я.
– Как интересно. Почему же ты оставила сцену?
– Потому что я никудышная актриса.
По загорелому лицу Натаниэля расползлась улыбка.
– Да, твое выступление в роли цыганки-гадалки оставляло желать лучшего.
Я округлила глаза.
– Не напоминай мне об этом. Я согласна, на звезду я не тяну.
– Но зато ты вроде бы считаешься восходящей звездой на историческом факультете сан-францисского университета.