– Ну-ну, успокойся, все в порядке. – Он прижал меня к груди, моментально внеся умиротворение в мою душу одним своим присутствием. Рядом с ним я чувствовала себя в полной безопасности, зная, что, пока он держит меня, со мной не может случиться ничего плохого. Мне хотелось навсегда остаться в его объятиях, но я понимала, что глупо было даже думать об этом.
– Мой дядя, он не?…
– Нет. Он меня не… – Я бросила взгляд на Викторию и слово «изнасиловал» застыло у меня на губах. – Он не оскорбил меня.
У Натаниэля, который в этот момент машинально разбирал мне пальцами спутанные волосы, бормоча какие-то слова утешения, вырвался вздох облегчения. В следующую минуту, очевидно, осознав, что делает, он поспешно опустил руки.
Виктория переводила взгляд с меня на Натаниэля и обратно, и с ее лица не сходило загадочное выражение. Что-то в ней смутно тревожило меня; временами она казалась слишком уж искушенной в жизни для двенадцатилетнего ребенка.
Аполлон вспрыгнул на сундук у подножия кровати и взобрался на покрывало. В следующее мгновение, перебравшись через руки Натаниэля, он уже лизал мне лицо.
– Эй… парень, полегче. – Я рассмеялась. – Между прочим, как ты оказался в доме? – спросила я, внезапно вспомнив, что утром Аполлон был водворен в загон за домом.
Виктория смущенно улыбнулась.
– Он выл весь день. Мне стало жаль бедняжку и я тайком принесла его к себе в комнату. Мы с ним уже спали, когда вдруг услышали твой крик.
Натаниэль нахмурился, явно собираясь отругать сестру, но сдержался. Аполлон был сейчас героем дня и, очевидно, на настоящий момент вне критики.
– Можно, я оставлю его, Натаниэль? Можно? – принялась упрашивать Виктория, обхватив руками Аполлона, который оставил наконец в покое мое лицо и нашел прибежище у нее на коленях.
– Ты не можешь его оставить себе, Виктория, он не твой, – напомнил ей Натаниэль.
Она облизала губы.
– Правда. Но я думала, может он останется у меня наверху на сегодняшнюю ночь, если, конечно, Тейлор не возражает. Я обещаю, что глаз с него не спущу, и он сможет опять ее защитить, если…
– Хорошо, я сдаюсь, – усмехнулся Натаниэль, – перед превосходящими силами противника в этом женском царстве. Смотри только, чтобы юный проныра не оставался ни минуты без присмотра. И, ради Бога, держи его подальше от Пруденс.
Аполлон громко фыркнул. Похоже, он считал свое дальнейшее пребывание в загоне для гусей недостойным героя.
– Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, – сказала я, обратив в этот момент внимание на порозовевшие щеки Виктории.
Девочка просияла.
– Таблетки, которые ты дала мне, сотворили настоящее чудо. – Она повернулась к Аполлону. – Идем, Аполлон, я посажу тебя назад. – Послушно он затрусил вслед за ней к двери.