Галя со строгим видом рассматривала карту. Иван Иванович был в хорошем, благодушном настроении. Он расхваливал шофера.
Дорога, совсем недавно обнажившаяся после наводнения, была обманно ровной, матово блестела. Так выглядит ил речной поймы. Машину водило из стороны в сторону на скользкой жиже, но Вася не сбавлял скорости, выкручивал руль то в одну сторону, то в другую под одобрительные возгласы Ивана Ивановича.
— Есть у тебя характер, Вася, есть! Ходом нужно идти, не задерживаясь, — голос Ивана Ивановича приятно рокотал. — Вот Николай (это был водитель другой машины) сначала закопается по оси, потом начинает мосты передние задние включать, скорости переключать — и сел...
Довольный Васей, Иван Иванович узловатыми пальцами разглаживал рыжую щетину на квадратном подбородке.
Проезжая мимо поля, Вася увидел человека, сидящего на корточках возле гравиметра, притормозил и посигналил: человек на пашне распрямился и поднял в знак приветствия руку. Это был оператор Никитин по отчеству Никитич.
— Никитич уже «охотится». Не надеется на технику...
— Пешком, конечно, надежнее и для прибора лучше.
Никитин часто отправлялся в недалекие маршруты один, без помощников. Он отличался необыкновенной щепетильностью в работе. Брал отсчеты настолько тщательно, настолько строго соблюдал режим для прибора, что его постоянно спрашивали: «Ты кому не веришь — гравиметру или себе?» — «Всем верю, проверяю», — скромно отвечал Никитич.
Дорога становилась все тяжелее. Вася иногда давал задний ход и затем брал подозрительные места с разгона. Но вот машина остановилась перед участком, сплошь покрытым водой. Вася призадумался.
— Пожалуй, не стоит, — осторожно заметила Галя.
— Да, — сказал Иван Иванович, — придется топать до профиля пешком.
Вася раздумывал. Не хотелось терять славы, которую ему только что создали. Он включил передачу и пошел. Машина погрузилась в воду по самую кабину, и ни назад, ни вперед.
— Говорили же тебе! — мгновенно рассердился Иван Иванович. Его бархатный прежде голос заскрежетал, как нож по краю тарелки, а глаза стали похожими на металлические пуговицы.
— Ладно, пусть выбирается... — сказала Галя, сворачивая карту. Из кузова уже повыпрыгивали на землю топографы и рабочие с рейками.
— Первый раз сел, первый, — бормотал Вася, лазая в сапогах с поднятыми голенищами вокруг машины. Все остальные тоже подняли голенища и пошли через промоину вброд.
— Пе-пе-реходим на пешеходный вариант. Все помнат, кто куда расписан? — балагурил кто-то, подражая Добрынцу,