Обезумевший Стайн чуть не погубил нас, увидев грозные буруны, молотящие песчаные бары острова Двух кривых дюн. Должен признать, это ошеломляющее зрелище, особенно под порывами яростного юго-западного ветра. Бурлящее море, налетающее на белые клыкастые бары, швыряло высоко в воздух тонны воды, взбитой до белизны.
Стайн заикался, то ли от моей затрещины, то ли от страха.
— Капитан П-Пэйс! Я з-запре-щаю!.. Слышите, з-запрещаю! — он возвысил голос. — Вы х-хоти-те убить меня, я знаю! Но я не п-позволю...
— Держите себя в руках! — рявкнул я.
Показался трехглавый холм, и «Этоша» стала поворачивать, направляясь к горловине канала.
— Так держать! — завопил я Джону. — Эхолот?
— Тридцать... Двадцать семь... Двадцать три...
— Прошли! — воскликнул я, и радость свершения охватила меня. Ведь малейшая ошибка означала гибель. Это была не проблема навигации, а примитивная проблема выживания.
— Взгляните, — резко произнес я, оборачиваясь к Стайну. — Вы хотели добраться до берега? Я доставил вас... — Я усмехнулся, видя его страх, — ...минуя все эти препятствия. Вы едва не погубили нас.
— Я никогда не предполагал... — забормотал Стайн.
— Еще бы, — грубо перебил я.
Выражение страха на лице Стайна помимо воли сменилось восхищением. Он даже сделал попытку улыбнуться.
— Все утверждают, что вы лучший шкипер на побережье, капитан Пэйс, — ответил он, — Теперь и я этому верю.
— Малый вперед, — скомандовал я и обернулся к Джону, который сменил меня у штурвала: — Следи за ориентирами, — затем вновь обратился к Стайну. — Вы, ничтожный ублюдок, ради вас я рискую своим судном и жизнью, но я показал вам, что значит соблюдать уговор. Надеюсь, вы довольны?
Я не мог видеть фарватер канала при бурлящей воде. Да, теперь у меня не оставалось сомнений: старый Саймон был гениальным мореходом.
Песчаный берег лежал перед нами мертвенно-тихий, словно гигантская ящерица, готовая к атаке.
Я слышал хриплое дыхание Стайна и видел, как дрожат его пальцы.
Я повел «Этошу» через первый крутой поворот канала, который тут же изменил направление почти на обратное. Ориентиры той ночи, когда была уничтожена АПЛ1, навечно отпечатались в моей памяти.
Брызги, словно душ, обдавали мостик. «Этоша» двигалась вперед.
— Смотрите, корабль! — закричала вдруг Анна.
Все устремили взоры туда, куда она показывала. Тупые обводы носовой части «Филирии» в смерти были такими же уродливыми, как и в тот первый день, когда Георгиади привел меня в порт, где судно стояло у какого-то дальнего причала. Удивительно, что я ничего не почувствовал, увидев «Филирию». Словно та дикая ночь не имела ко мне никакого отношения.