Никому себя в обиду не давай. Духом не падай. Живи дружно со всеми женами командиров. Жалей деток, целуй их за меня. Пусть пишут и они мне. Когда разгромим фашистов, привезу тебе в клетке Гитлера, а хлопцам наганы.
Тысячу раз целую, твой любящий только тебя Матвей. Пиши".
Они оставили свои письма почтальону и уехали в полки, не зная еще, что пережить им предстоит гораздо более тяжелые минуты, чем выпадали до сих пор.
Через двое суток после трагедии на шоссе в расположение батальона Леоненко ходили разведчики лейтенанта Шажка. Вернулся он потрясенный, злой.
- Мертвый лес. Даже птиц не слышно. Тишина - гробовая. Что там, видно, творилось, только сосны могли бы рассказать, - доложил он Шапошникову. Окопы завалены трупами. Встретил я, когда за шоссе к деревне ходили, двоих мальчишек, так рассказали, что из деревни на это место ходили женщины, думали, что, может быть, кто раненый окажется, одна женщина погибла, когда разжимала пальцы с гранатой. Своих немцы увезли на четырех грузовиках. Мальчишка говорит, что пленных немцы не брали. Рассказал он еще, что к ним в деревню немцы привезли от Сожа раненого комиссара. Держали его, окровавленного, привязанным к дереву, у деревни, а потом расстреляли. Пока немцы не видели, он тихонько взял у комиссара документы и передал отцу. Это был комиссар гаубичного полка Иванов. Мальчишка рассказал, что с комиссаром были еще трое наших бойцов, поили немецких лошадей, а потом куда-то исчезли.
- Но ведь комиссаров немцы в плен не берут, убивают на месте, - сказал Шапошников.
- И вот еще что, товарищ капитан, - продолжал Шажок, - сколько можно было, мы осмотрели убитых, хотя чуть не задохнулись от смрада. Думал, что опознаем полковника Малинова. Всех, конечно, осмотреть невозможно, это надо неделю туда ходить. Так вот этот мальчишка, Ваня, когда я ему показал маленькую фотокарточку Малинова, что он мне в прошлом году подарил, представьте себе - опознал его. Говорит, что они этого полковника хоронили с отцом на третий день, как кончился бой. А вот место описать точно не смог. Убит он был, по словам Вани, у грузовой машины. С ним были сержант и водитель. Сомнительно, конечно, что убитого можно так легко опознать по фотографии. Некоторые детали его рассказа кажутся достоверными, но другие нет. Он хорошо помнит, что хоронили полковника. Отец куда-то спрятал документы и планшет. С отцом бы его об этом поговорить, да в деревне немцы... Это пацаны бегают, ничего не боятся. Но и это еще не последняя версия... У Александровки-второй мы встретили деда и тот рассказал, что правее деревни, в лесу, недалеко от Сожа, в большой воронке от бомбы ребятишки нашли мертвого полковника, а с ним и старшину. Оба, по-видимому, застрелились. Кто это, не Малинов ли?